Надо же, как ярко и мощно она смогла передать свою собственную женскую силу, свою природную одаренность! И такой яркий талант она угробила на портреты передовиков производства и делегатов всевозможных съездов!
Надежда еще раз осмотрела картину, мысленно сравнивая ее с теми портретами, которые видела в квартире у Нины.
Небо и земля!
Как тщательно, как выразительно и точно выписано лицо, как здорово передан живой блеск волос! А как хорошо изображена тонкая, полупрозрачная ткань сорочки! И черепаховый гребень, и узкий золотой браслет, небрежно брошенный на крышку столика…
Отчего-то этот браслет особенно привлек ее внимание. Тщательно выписанный, из старинного красноватого золота, он был сделан в форме кусающей собственный хвост змейки с изумрудными глазами. Змейка казалась совершенно живой.
— Прекрасный портрет! — проговорила Надежда вслух. — А я и не знала, что на этой выставке есть работы Слепневой…
— Очень хороший портрет, — раздался рядом с ней незнакомый доброжелательный голос. — Слепневу сейчас редко вспоминают, а зря, очень хорошая художница.
Надежда обернулась и увидела старушку интеллигентного вида в зеленом пиджаке с логотипом галереи. Видимо, это была смотрительница зала.
— Хорошо, что Слепневу включили в эту выставку! — продолжала старушка. — Многим посетителям очень нравится. Один мужчина три раза приходил.
— Почему вы считаете, что он приходил именно из-за этой картины? — машинально возразила Надежда.
— Потому что так оно и есть! — воскликнула старушка. — Каждый раз он именно перед этой картиной останавливался и подолгу стоял, а последний раз даже сфотографировал. Я ему говорю — мужчина, у нас снимать не положено, а если вам для работы нужно, получите в дирекции разрешение.
— А он что? — переспросила Надежда Николаевна, внезапно заинтересовавшись.
— А он ничего, спрятал аппарат и ушел!
— А как этот мужчина выглядел — такой долговязый, рыжий, с голубыми глазами?
Надежда знала: самый верный способ заставить свидетеля вспомнить и описать чью-то внешность — это дать ему совершенно неправильное описание. По контрасту свидетель постарается дать как можно более точный словесный портрет.
Так оно и получилось.
— Ничего подобного! — возразила старушка. — Как раз небольшого роста, и волосы скорее темные. Да и весь с виду хлипкий да неказистый, но это только на первый взгляд, а если приглядеться — так видно, что сильный мужчина, и глаза такие… взглянет, как будто насквозь тебя видит! Пронзительные глаза…
«Точно, это Георгий! — подумала Надежда. — Невозможно ошибиться! Интересно, почему его так заинтересовал этот портрет?»
Додумать эту мысль до конца Надежда не успела: из соседнего зала появилась Люся под руку с той молодой женщиной, которая перед тем разговаривала с Ниной. Девушка была очень симпатичная — миниатюрная брюнетка с яркими темными глазами.
— Познакомься, Надя, — проговорила Люся светским тоном. — Это моя невестка, Алена. Она тут работает менеджером.
— Куратором, — поправила ее невестка с улыбкой, от которой лицо ее еще больше похорошело.
— Ну да, точно, — Люся, ничуть не смутившись, повернулась к Алене: — А это Надежда, моя подруга. Она очень интересуется современным искусством.
— Ну, это не совсем современное искусство… — Алена приветливо посмотрела на подруг. — Ну и как вам понравилась эта выставка?
Люся за спиной своей невестки усиленно замигала Надежде — мол, не подведи, выдай что-нибудь умное!
— Понравилась, — искренне проговорила Надежда. — Понимаете, Алена, у нас сложилось об искусстве того времени неверное представление — будто все художники только и делали, что писали портреты ударников и передовиков да партийных начальников в примитивном реалистическом стиле, как тогда говорили — восхваляли начальство в доступной для него форме, но здесь я увидела много интересных, выразительных работ, глубоко передающих самую суть времени.
Алена слушала внимательно и с уважением, Люся за ее спиной кивала — давай, давай еще в таком же духе!
Надежда продолжила, ненавязчиво свернув в интересующую ее сторону:
— Вот взять хоть этот автопортрет Нины Слепневой. Я раньше видела только ее официозные портреты — знаете, с каменным лицом и с орденами на груди, а здесь она изобразила себя настоящей женщиной, любящей и любимой… Кстати, когда мы пришли, вы стояли перед этим портретом с женщиной, нашей знакомой. О чем она вас расспрашивала, если это не секрет?
— Да нет, никакого особенного секрета, — Алена пожала плечами. — Если вы с ней знакомы, вы знаете, что она — внучка Нины Слепневой. Так вот, она очень просила у меня имя и адрес владельца этого автопортрета. А у нас правило — никому не давать адреса коллекционеров, предоставивших нам картины. Вы же понимаете…
— Ну да, вы дадите кому-нибудь адрес коллекционера, а его потом обворуют.
— Ну да, я, конечно, не хочу сказать ничего плохого о Нине Евгеньевне, но если, не дай бог, что-нибудь случится, возникнет очень неприятная ситуация.
— Значит, вы не дали Нине координаты владельца картины?
— Я объяснила ей наши правила, и мы договорились — я свяжусь с коллекционером, дам ему телефон Нины Евгеньевны, а там уж как он сам решит — захочет, так свяжется с ней, а нет… — Алена пожала плечами.
В это время в зал вошел представительный мужчина в светлом кашемировом пальто, с густыми бровями, делающими его похожим на покойного генсека Брежнева. При виде его Алена необыкновенно оживилась и направилась к нему, напоследок бросив Люсе и Надежде:
— Извините, должна вас покинуть, это известный искусствовед, с которым мне непременно нужно поговорить.
Проводив невестку взглядом, Люся огляделась, как будто недоумевая, что она здесь делает, и повернулась к Надежде:
— Ну что, пойдем уже? С Аленой мы пообщались, больше здесь нечего делать… Или ты еще хочешь картины посмотреть?
— Да нет, я уже все посмотрела. — Надежда направилась к выходу.
— Кстати, спасибо тебе, — проговорила Люся, когда они вышли на улицу. — Не подвела! Умеешь ты красиво говорить! Аленка довольна была.
— Ну, мне и правда было интересно, — призналась Надежда. — Но вот ума не приложу, зачем Нине понадобился адрес владельца той картины? У нее самой картин Слепневой девать некуда. Хотя, конечно, там все не то, этот автопортрет особенный.
— Понятия не имею, — Люся пожала плечами.
В это время у нее в сумочке пронзительно зазвонил мобильный телефон. Люся выхватила его, как герои вестернов выхватывают пистолет, поднесла к уху:
— Что случилось? Да вы что! А вы куда смотрели? Ну ладно, что делать, скоро буду!
Еще немного послушав, Люся повернулась к Надежде:
