И что же ей теперь делать с этим телефоном и с этой попавшей ей в руки взрывоопасной информацией? Как ее использовать, чтобы помочь Лидии, да и саму себя обезопасить?
Вывод напрашивался единственный: нужно встретиться с Мясниковым, раскрыть ему глаза на вероломную помощницу и в обмен на такую ценную информацию попросить, чтобы всемогущий господин Мясников защитил Лидию от преследователей.
Впрочем, если опасная фотография попадет в руки Мясникова, она утратит свою ценность для заговорщиков, и они оставят Лидию в покое. Да и ее, Надежду, тоже.
Вопрос оставался только один, но очень серьезный: как связаться с Мясниковым?
Люди такого уровня тщательно оберегают свое личное пространство, связаться с Мясниковым напрямую не проще, чем с папой римским, а пытаться выйти на него через каких-то сотрудников — смертельно опасно: можно нарваться на того, кто, как Виктория, вовлечен в заговор против шефа.
Что же делать?
Тут Надежда взглянула на часы и поняла, что до возвращения мужа с работы остался всего час. Надо же, как время летит, когда в какое-нибудь расследование ввяжешься… Она тут же оглянулась по сторонам, потому что подумала, что сказала эти слова вслух. Ой, не дай бог, муж узнает, чем она занимается, вот тогда будет полная катастрофа, а сейчас так, мелкие брызги.
Она решила отложить решение глобальных проблем до завтра, вспомнив старую поговорку — утро вечера мудренее, и занялась срочным приготовлением обеда.
Но что приличное можно изготовить за час? К счастью, суп она сварила вчера на два дня, так что за первое стыдно не будет. Пришлось вытащить из морозилки упаковку куриных нагетсов. Надежда свято блюла правило работающей семейной женщины — в холодильнике всегда должны быть продукты, которые можно приготовить быстро. Конечно, кормить мужа готовыми пельменями — это унизительно, но лучше что-то, чем ничего. Так он поворчит, поморщится, но съест. А вот если ничего не будет, тогда неприятностей потом не оберешься. Разумеется, такое нельзя устраивать чаще, чем раз в полгода, в противном случае муж начнет задумываться, для чего он вообще женился, и бог знает, к чему эти мысли могут привести.
Надежда отварила картошки, посыпала ее зеленью и открыла банку маминых маринованных огурчиков. Сан Саныч тещу свою уважал, и не только за заготовки.
К приходу мужа стол был накрыт, и Надежда, причесавшись, глядела невинно, однако Сан Саныч почувствовал исходящую от жены нервозность, а может, предатель Бейсик ему нашептал, что Надежда целыми днями где-то пропадает.
— Надя, — спросил муж, доедая суп, — где ты была днем? Я два раза звонил, никто не подошел. И мобильный выключен был.
— Он разрядился, — ответила Надежда, хотя сама отключила мобильный, когда они с Лидией спасались от слежки, чтобы не зазвонил в неподходящий момент.
Она тут же поставила перед мужем полную тарелку, и он переключился на еду. А когда закончил и выпил еще чаю с печеньем, то забыл все вопросы. Кот тоже был сыт, поэтому двое Надеждиных домочадцев уединились на диване. Кот мурлыкал, а Сан Саныч почесывал ему подбородок и шептал ласковые слова.
Старик Вань Жуй торговал в маленькой лавчонке целебными кореньями и чудодейственными порошками, которые делал тут же, в задней комнате при лавке. Мальчик помогал ему чем мог — прибирал в доме, толок коренья, носил воду. Но что бы он ни делал, старая Мин, жена хозяина, была им недовольна, попрекала его каждым куском.
Вскоре старик сдал комнату в своем доме странному человеку.
Во-первых, у этого человека были удивительно белая кожа, светлые волосы и голубые глаза. Во-вторых, он целыми днями рисовал в своем блокноте все, что видел — старого Вань Жуя, его жену, мальчика, зверька, соседей.
Мальчик и раньше видел художников — но те рисовали тушью на рисовой бумаге или на шелке, и рисовали они только красивое — цветы, драконов, прекрасных женщин в нарядной одежде. Им бы и в голову не пришло рисовать старого торговца или его злую, сварливую жену.
Мальчик наблюдал за странным постояльцем, и с каждым днем тот вызывал у него все больший интерес.
Как-то старая Мин велела ему прибрать в комнате постояльца. Самого странного человека не было дома, он ушел на рынок, где зарисовывал в блокнот рыночных торговцев и нищих побирушек, корзины с овощами и мясные туши.
Прибрав в комнате, мальчик увидел на столе один из блокнотов странного человека. Он не удержался и заглянул в блокнот.
Да, здесь были нарисованы хозяева дома и соседи, рыночные торговцы и их товар, был нарисован сам мальчик и его зверек. Мальчик видел, как постоялец рисует все это, но не знал, что у того получается, потому что постоялец не показывал ему свои рисунки, а сам он прежде не заглядывал в блокнот — покойный Учитель говорил ему, что лезть в чужую жизнь без разрешения некрасиво.
Теперь же мальчик был поражен тем, что увидел.
Ему показалось, что в блокноте постояльца знакомые ему люди и предметы стали гораздо живее и ярче, чем на самом деле. Рыбы в ивовой корзине торговца блестели серебряной чешуей, как будто их только что выловили, и даже, кажется, пахли речной тиной и рассветной заводью, пыльный бурьян у соседского забора дышал густой предгрозовой тревогой, старая Мин, казалось, безуспешно вспоминала свою давно забытую молодость, и только от этого злилась на мужа, на мальчика и на всех остальных.
И все эти люди, все эти животные, все эти вещи, в обычной жизни совершенно неинтересные и некрасивые, в блокноте странного постояльца приобрели незнакомую мальчику, удивительную красоту, как будто бессмертные боги подарили им свое дыхание. Как будто они не напрасно, не случайно появились в подлунном мире, как будто у них есть какой-то тайный смысл.
Мальчик долго смотрел на рисунки постояльца, а потом взял оставленный тем карандаш и попробовал нарисовать на чистой странице блокнота своего зверька.
Зверек вышел некрасивым и совсем не живым.
Мальчик огорчился и хотел вырвать страницу из блокнота, но вдруг почувствовал за спиной чье-то присутствие, а потом услышал голос постояльца:
— Тебе нравится?
Мальчик обернулся, выронил карандаш, покраснел и забормотал, низко кланяясь:
— Простите, добрый господин! Я испортил вашу бумагу… Я отработаю вам этот урон, только не говорите госпоже Мин, а то она меня поколотит!
— Конечно, я ничего не скажу старой ведьме, не бойся, — постоялец улыбнулся. — И ты ничего не испортил. Твой рисунок очень хорош, я его непременно сохраню.
— Мой рисунок никуда не годится! — выпалил мальчик. — Когда вы, добрый господин, рисуете людей или животных, они становятся живыми! Даже больше, чем живыми! А мой зверек на бумаге остался мертвым, он никогда не оживет! Должно быть, добрый господин, вы — великий волшебник! Бессмертные боги подарили вам секрет, который позволяет вам оживлять все, что вы рисуете!
— Боги тут ни при чем, я просто долго учился. А у тебя, малыш, определенно есть талант, и если ты захочешь, я и тебя научу рисовать так, чтобы твои рисунки оживали. Хочешь?
