«Брать или не брать зонтик»? — задала себе Надежда извечный петербургский вопрос. Собственно, жители нашего города такие вопросы себе давно уже не задают. Дамы носят зонтики в сумочке постоянно, а мужчины обзавелись куртками с капюшоном или же, чертыхаясь и подняв воротник, бегут до машины, прыгая через лужи.
Потому что дождь в Петербурге идет постоянно. Осенью он мелкий, нудный и может продолжаться несколько суток, зимой к дождю прибавляются мокрый снег и ветер, который кидает все это безобразие в лица отважившимся выйти на улицу гражданам, и они, проклиная погоду и Петра Первого, который не придумал ничего лучше, чем построить город на болоте, бредут, топая по грязи, да еще и каждая машина норовит окатить водой из лужи.
Весной дождям первое время рады, поскольку они смывают прошлогодний снег и песок. Однако и весной дождей слишком много. Летом же дожди идут сильные, иногда с грозами, но все равно затяжные. И небо у нас в Петербурге в основном окрашено в два цвета — темно-серый и светло-серый.
В общем, в любое время года зонтик должен лежать в сумочке, как косметичка и кошелек.
Надежда Николаевна Лебедева родилась и всю жизнь прожила в Петербурге, так что про погоду все знала. Однако сегодня в прихожей у двери ее ждали два огромных пакета с одеждой, которую нужно отнести в химчистку. И очень не хотелось тащить с собой лишнюю тяжесть, и так рук не хватает.
— Бейсик, дождь идет или нет?! — крикнула она на кухню коту, который сидел на подоконнике и смотрел на птичек.
Соседка снизу повесила у своего окна кормушку, и теперь синички и воробьи хлопотливо сновали мимо. Кот поначалу нервничал, а потом привык, расслабился и наблюдал с удовольствием. На Надеждин вопрос кот никак не отреагировал, даже ухом не повел. Она вздохнула. Не хотелось идти на кухню в сапогах, только пол протерла.
«Пойду так, — решила Надежда, — не сахарная, не растаю. Все равно обе руки заняты, зонтик нечем держать…»
Она сняла с вешалки куртку с капюшоном, сунула в карман кошелек и перчатки и осторожно приоткрыла входную дверь. Опытные котовладельцы знают, что коты — хитрые и своенравные животные, к тому же умеют мгновенно возникать там, где их совершенно не ждут, и особенно любят удирать из квартиры на лестничную площадку. А там уж как повезет. Вполне возможно, что именно в это время дверь на лестницу тоже будет открыта — сосед вышел к мусоропроводу или коляску с младенцем выкатили, — тогда можно вдоволь побегать по этажам, игнорируя жалостные причитания хозяйки. А потом еще и вкусненького получить в качестве приманки и моральной компенсации.
Надежда была женщина осторожная, так что оглянулась назад. Кот, разумеется, был уже в прихожей. Надежда погрозила ему кулаком и проскользнула в дверь.
Внизу, перехватив поудобнее пакеты, она собралась уже выходить на улицу, как дверь подъезда широко распахнулась и впустила соседку Антонину Васильевну. Надежда едва успела стереть с лица выражение досады.
Антонина Васильевна была по-своему женщиной замечательной. Имея весьма плотную комплекцию и много свободного времени, она от дома далеко не отходила. Летом сидела на балконе, наблюдая за двором, зимой же отиралась возле подъезда.
Таким образом она была полностью в курсе всех передвижений жильцов и их гостей.
Нельзя сказать, что жильцы были этим очень довольны, потому что некоторые гости приходили к ним не то чтобы тайно, но не афишируя свое присутствие. Антонина же Васильевна не ставила перед собой цели непременно сообщить, допустим, мужу, кто приходит к его жене днем, когда он прилежно трудится у себя в офисе, однако и не старалась сделать из этого тайну.
Но, несмотря на недовольство некоторых жильцов, Антонину в доме уважали, поскольку она сумела предотвратить пару-тройку квартирных краж и спугнула грабителя, намеревавшегося отнять деньги у двух шестиклассниц. Девчонки, правда, были боевые и сами бы управились, но Антонина со своими габаритами надолго отбила у мерзавца охоту добывать деньги таким способом.
К Антонине Васильевне прислушивались даже в ближайшем отделении полиции, а уж местный участковый относился с большим уважением.
К Надежде у Антонины Васильевны претензий не было, общались они вполне по-дружески, однако соседка была многословной, так что Надежда всегда старалась сбежать, не вступая в беседу.
— Здрасте, Антонина Васильевна! — гаркнула она, намереваясь проскользнуть мимо. Однако обойти габаритную соседку было трудновато, да еще маневренность Надежды затрудняли пакеты. Так что пришлось остановиться.
— Здравствуй, Надя, — сказала Антонина, — а ты куда это, в магазин, что ли?
Надежда мысленно вытаращила глаза — Антонина известна была в доме острой наблюдательностью, могла с первого взгляда определить, куда человек направляется — в магазин или на работу. Если в магазин, то за продуктами или в хозяйственный, и что надо купить в первую очередь. А тут, увидев Надежду, говорит, что она идет в магазин, когда даже самый рассеянный мужчина и тот поймет, что с такими пакетами можно идти только в химчистку. Или в благотворительную организацию.
— Да нет, в химчистку, — сказала Надежда, — куртки летние почистить да убрать, а костюм Сашин срочно нужен через три дня, у него переговоры важные. А что это у вас пальто мокрое, дождик на улице?
— Да, заканчивается уже, сейчас пройдет, ты подожди, чтобы вещи не мочить, — сказала Антонина.
Насчет погоды соседка никогда не ошибалась, в отличие от тех, кто озвучивает прогноз по телевизору, так что Надежда решила прислушаться к ее совету.
— А что это вы, Антонина Васильевна, вроде как расстроены? — поинтересовалась Надежда, видя, что Антонина тяжко вздохнула. — Как себя чувствуете, здоровы ли?
— Да какое в моем возрасте здоровье, — отмахнулась Антонина, хотя, по наблюдению Надежды, тетка была хоть и пожилая, но бодрая, — только вот странное что-то…
Надежда посмотрела в стеклянную дверь подъезда. Дождь и правда помаленьку прекращался, так что она поставила свои пакеты на пол и приготовилась слушать.
— Приходила тут ко мне вчера племянница, Люська, — начала Антонина, — ты ведь ее знаешь?
— Видела пару раз, — сказала Надежда, вспомнив племянницу.
Так, ничего особенного, глазки светленькие, носик пуговкой, фигура кубышечкой. Неказистая, в общем, бабенка. Но все же родная кровь.
— Приходила на смотрины, жениха своего показывала, — продолжала Антонина.
— Да что вы? — Надежда проявила сдержанный интерес. — Замуж, значит, выходит?
— Говорит, что да. Нашла, стало быть, свое счастье… — Антонина вздохнула.
— Ну и как вам жених? Понравился?
— Да как тебе сказать… Не то чтобы понравился, так ведь и Люське-то особо ловить нечего. Лет ей тридцать восемь, ни рожи ни кожи, ума тоже немного, так что выбирать не приходится. Так вроде мужик как мужик, мне цветы принес, торт, пьет в меру, к Люське по-хорошему. А дальше-то жизнь покажет… Я ей так и сказала — решай сама. Да она уже все решила, от счастья светится прямо. И то сказать, надежду уже потеряла, а тут вдруг какой-нито мужик подвернулся. Ну, она ко мне вроде как за благословением явилась. Ты, говорит, тетя Тоша — с детства меня так зовет, — ты, говорит, единственная моя родная душа, так уж скажи доброе слово, напутствие, значит, чтобы все как положено.
