Пока он шел обратно к кабине, во двор проскользнули три темные фигуры — двое молодых парней в черном и коренастый тип постарше. Оглядевшись, криминальная троица забралась в открытый кузов мусоровоза.
Едва они успели спрятаться там, крышка кузова плотно закрылась, отделив их от внешнего мира.
— Как-то мне стремно… — прошептал в темноте небритый тип. — Вроде как сами в камеру залезли…
— Не дрейфь! — успокоил его один из молодых парней. — Все под контролем!
Захлопнув крышку мусоропровода, молодая женщина в синей униформе уборщицы огляделась по сторонам и скользнула к металлической служебной двери. Эта дверь выходила во двор алмазного центра, именно туда, где находилась площадка с мусорными баками и куда ежедневно заезжал мусоровоз.
Но в этот момент из-за угла появился сутулый человек в белом халате и высоком поварском колпаке. Женщина удивленно взглянула на него… и узнала унылое лицо и грустный взгляд разочарованного в жизни верблюда.
— Ты?! — прошипела она раздраженно. — Какого черта ты здесь делаешь?
— Я, — сказал Иннокентий. — Ира, не гони меня, я хочу быть с тобой…
— Я не Ира, — усмехнулась женщина.
— Я знаю, — сказал он, — я все про тебя знаю…
— Все? — она зло прищурилась. — Неужели все?
Но Иннокентий вместо ответа прижал палец к губам, подошел к ней вплотную и что-то быстро прошептал на ухо.
Женщина выслушала его, взглянула недоверчиво, но после секундного размышления кивнула:
— Ну, смотри, если ты уверен…
— Все будет хорошо, только послушай меня…
Иннокентий достал из-за пазухи второй белый халат, быстро накинул его на свою спутницу и повел ее по коридору.
Скоро они оказались на ресторанной кухне.
Миновав большое, шумное, жарко натопленное помещение, где распоряжался дородный, представительный повар месье Бертран, они проскользнули в небольшую комнату, где, наоборот, было очень холодно и тихо.
Через раскрытую дверь двое кухонных рабочих вносили огромную коробку с тортом.
Как только рабочие скрылись за другой дверью, Иннокентий и его спутница выскользнули на улицу.
Перед дверью стоял пикап с логотипом кондитерской фирмы «Сладкая жизнь». Кузов пикапа был открыт и до половины заставлен коробками с тортами и пирожными. Иннокентий нырнул в кузов, женщина последовала за ним, и они спрятались за баррикадами коробок.
Едва они успели спрятаться, как из ресторана донеслись приближающиеся голоса.
— Все, — говорил жизнерадостный баритон. — Я вам заказ доставил, больше ждать не могу. Мне еще по четырем адресам успеть надо, у меня товар скоропортящийся. Кондитерские изделия ждать не могут…
Мусоровоз въехал во двор «Северного сияния». Крышка кузова медленно опустилась. Павел Косолапов установил на подъемник заполненные баки, поднял их в кузов, на их место поставил пустые, и снова закрыл кузов.
Едва мусоровоз тронулся с места, трое прятавшихся в его кузове людей выбрались из своего укрытия, открыли баки и принялись рыться в их содержимом.
— Вот оно! — воскликнул небритый тип, вытащив из бака стальной чемоданчик. — Здесь!
Все трое удовлетворенно переглянулись.
— Хитрая баба эта Илона, — проговорил один из парней в черном. — Здорово все придумала!
— Только мы ее все равно перехитрили! — подхватил его напарник. — Вот они, бриллианты! Теперь бы только уйти с ними…
— Ты что? — перебил его небритый. — Нам Башмак велел с Илоной разобраться! Он с нас голову снимет, если мы ее не уроем…
— Разберемся! — успокоил его парень в черном. — Как ты думаешь, где она сейчас?
— Где? — переспросил небритый.
— Да здесь же, в этом мусоровозе прячется! Наверняка в кабине тайник. Во всяком случае, далеко от алмазов она не отойдет. Сейчас мы на этом гребаном мусоровозе выедем из двора, доедем до следующей помойки. Там Илона должна сюда залезть за алмазами, тут-то мы ее и возьмем, тепленькую. И все будет у нас — и алмазы, и Илона… так что и Башмак будет доволен, и нам на коньячок достанется! Будешь ты, Шашлык, на золоте есть, на собственной яхте кататься!
Скоро мусоровоз остановился, крышка кузова с ровным гудением опустилась.
Трое бандитов подкрались к краю кузова, проверили оружие.
Однако Илона не появилась.
Вместо этого внезапно вспыхнули яркие прожекторы, направленные на кузов мусоровоза, и усиленный мегафоном голос скомандовал:
— Выходите наружу с поднятыми руками! Оружие бросить на землю! Вы окружены, сопротивление только усугубит ваше положение!
— Это еще что такое?! — вполголоса проговорил небритый.
— Влипли! — выдохнул один из парней в черном.
— А ты говорил — перехитрили, перехитрили! И алмазы у нас будут, и Илона!
— Выходите с поднятыми руками! — повторил голос снаружи. — Даю вам пять секунд, потом стреляем на поражение!
Парни в черном переглянулись, подняли руки и выбрались из мусоровоза. Последним, любовно прижимая к себе стальной чемоданчик, вылез небритый тип.
Бандиты удивленно огляделись.
Они находились в тюремном дворе, вокруг стояли омоновцы с автоматами.
— Ни черта себе!.. — протянул небритый. — Прямо с доставкой нас оприходовали!
К нему подошел мужчина средних лет в форме с погонами полковника.
— Что ты так за этот чемоданчик цепляешься? — спросил он насмешливо. — У тебя там что — распоряжение об амнистии?
Сделав еще шаг, полковник принюхался и брезгливо сморщился:
— Ну, от тебя и амбре! Оно и понятно — не на лимузине ехал…
Он отобрал чемоданчик у бандита и передал его двум крепким парням. Те немного повозились с замком и открыли чемоданчик. Все окружающие с любопытством заглянули внутрь… и разочарованно переглянулись: чемоданчик был пуст.
— Сделала нас Илона! — вполголоса пробормотал небритый. — Всех сделала!
— Э, уважаемый! — вдруг обратился к полковнику один из парней в черном. — А по какой причине нас задержали? За проникновение со взломом в кузов мусоровоза? Больше, я так понимаю, вы нам ничего предъявить не можете! Чемоданчик пустой…
— А это неважно, — с этими словами из-за рядов омоновцев вышла плотная, коренастая женщина в форме с такими же полковничьими погонами. — У нас в Задонске вас давно разыскивают, на вас там столько всего висит — не выплывете!
Она повернулась к скромно стоявшему в сторонке Василию Макаровичу и проговорила с глубоким чувством:
— Спасибо тебе, Василий, век не забуду! От всей нашей задонской милиции тебе горячая благодарность, и от меня лично отдельная!
