– Вы тут не при чем, Николай Степанович был отравлен. Следователь сказал. Между прочим, каким-то особенным ядом, малоизученным. Им же отравлены и бандиты, которые напали на Григория Васильевича.
– И их тоже?.. – округлила глаза Цветкова.
– Да… Один уже на поправку шел, правда, ничего следователю сообщить не успел.
– Но ко мне вопросов у следователя нет? – поежилась Яна.
– Надеюсь, что нет, – вытерла слезы Ирина. – Но следователь Володин вас всё равно искал. Нас всех допросили. Вы знаете, какая-то свидетельница сообщила следователю, что видела в больнице призрак девушки с длинными белокурыми волосами. Кошмар! Что вы по этому поводу думаете?
– Час от часу не легче! Добрый день, – поздоровалась Яна со следователем, который быстрым шагом подходил к ней.
– Ах, вот вы где, гражданка Цветкова! А мы вас обыскались! В больнице переполох, объявлен карантин. Отравление ядом! Все оставшиеся больные будут немедленно переведены в другие больницы. Документация опечатана. Вылетела группа из Москвы! Три трупа…
– А я тут при чем? – спросила Яна, не понимая, почему эту информацию вываливают на нее.
– А что у вас с лицом? – внимательно посмотрел на Яну следователь. – Где вы так оцарапались? – вопросом на вопрос ответил следователь, прищуриваясь.
– Понимаете, произошёл несчастный случай. Мы с Глебом, садовником Григория Васильевича, ехали на его мотоцикле. И я угодила с ящиком рассады в кювет. А это были колючие розовые кустики. Ну, и повредила лицо.
– Значит, он и тебя пытался убить! – произнёс следователь.
– Нет! Я больше чем уверена, что эта авария произошла случайно, – ответила Цветкова.
– Садовника арестовали. Полину Олеговну тоже… убили, – зарыдала Ирина.
– Как убили?! – Яна вообще перестала что-либо понимать. – Вы же сказали, что в больнице применили яд какой-то…
Ирина вытирала слезы и покрасневший нос платком, а следователь ответил Цветковой:
– Домработницу убили ночью ножом, нож нашли в подсобном помещении. Рядом спал садовник. Он был нетрезв. Так сказать, на месте преступления застали. У него нашли белый женский парик, испачканный кровью. А накануне он ходил в больницу к Николаю Степановичу, якобы чтобы передать фрукты и соки и справиться о самочувствии. А после его ухода трем пациентам стало плохо. Камер наблюдений в больнице нет, чтобы отследить маршрут садовника, но не много ли совпадений? А тут еще и вас чуть не угробил. Может, он всех вокруг себя решил зачистить? Я имею в виду, среди работников. Сорвало крышу?
Непонятно, кому задавал вопросы следователь, но Яна встала грудью на защиту своего нового знакомого.
– Да как же так можно? Вы на парня пять трупов хотите повесить? Он просто маньяк какой-то получается! Что же это с ним случилось? Разве можно вот так, запросто, обвинять человека во всех смертных делах? Обвинять, не разобравшись и не закончив следствие? И меня он не гробил! Я на это не подпишусь! Вчера вечером у нас была назначена встреча, Глеб просил меня, чтобы я позировала ему для портрета, но я не смогла прийти… Так уж вышло…
– Вот он, видимо, расстроился, что вы не пришли, и замочил еще домработницу до кучи. Но вам, Цветкова, повезло!
– Ну да, свезло, так свезло… – не очень уверенно сказала Яна.
– Конечно, повезло. Иначе он и вас бы зарезал тоже! И не спрашивайте, почему. Пусть эксперты и психиатры разбираются. Все улики против него. Не повезло мерзавцу.
– Нельзя так. А если эти улики ему подбросили? Разве так не бывает?
– А вы, Цветкова, его пожалейте еще! Может, на себя несколько убийств возьмете? Всё! Попался голубчик! Устроил этой ночью бойню, но теперь точка! Можно будет вздохнуть спокойно! – стоял на своем следователь.
– А Мартин говорил, что вы думающий и порядочный человек, – уронила Яна, не глядя на ретивого следока.
– Я такой и есть!
– Так разберитесь! Сразу всех собак вешать на одного подозреваемого – это непрофессионально!
– Я разберусь, разберусь! Можно я вам задам вопрос? Вот вы, Цветкова, где вы были этой ночью? С кем проводили время? Надеюсь, не как наши туристы в Солсбери?
– Я провела ночь в краеведческом музее, – сухо ответила Яна, сама понимая, что звучит это, в свете последних событий, странно.
– Вот как? – удивился Игорь Владимирович. – И что же вы там делали, ночью? Рассматривали чучело медведя с пластилиновым языком?
– Сначала осматривала экспозицию. Потом познакомилась с директором Яковом Соломоновичем. Он пригласил меня в гости. Я приняла приглашение. Мы выпили коньяку, а больше я ничего не помню. Проснулась утром.
Возникла неловкая пауза.
– Да… Цветкова, вы не перестаете меня удивлять. Людей убивают пачками, полиция с ног сбилась, а вы на экскурсию в краеведческий музей. Забавно… Но подозрительно.
– А что тут такого?! – уже завелась Яна. – Я кому-то что-то должна? Да! Я была в краеведческом музее. Зашла посмотреть на старинный портрет женщины, которая, как говорят, очень похожа на меня.
– Я видел этот портрет. Действительно, похожа.
– Я тоже видела, – встряла Ирина. – Как две капли воды. Тютелька в тютельку. Просто удивительно, но необъяснимо.
Следователь нахмурился.
– Не надо уводить разговор в сторону. Сейчас не до призраков.
– Но кто-то же был в больнице!
– Ну, не привидение же! Садовник мог надеть парик с длинными волосами, закутаться в больничный халат – чем не призрак?
– Что-то на него не похоже, – сказала Ирина.
Следователь повернулся к ней.
– Позвольте спросить, почему?
– Не вижу причины так ему поступать.
– Я тоже не вижу. Но парик-то у него нашли.
– Парик могли подбросить.
Следователь сурово свёл брови.
– Такую версию тоже опускать нельзя. Но почему вы, Ирина, так горячо защищаете этого человека?
– Глеб мне не чужой. Он отец моей дочери.
– Вот как? – хором воскликнули Яна и следователь.
– И сколько же ей лет? – поинтересовалась Яна.
– Три годика.
Яна заглянула в глаза Ирине.
– Так вы вместе?
– Уже нет. Мы расстались, но хорошие отношения сохранили, ведь у нас общий ребёнок. Между прочим, на работу к Ситцеву меня Глеб устроил, и я ему очень благодарна.
Следователь секунду помолчал, словно ему было неловко, но потом всё-таки спросил:
– Скажите, Ирина, а из-за чего вы расстались?
Ирина невесело улыбнулась.
– Банальная история. Глеб ни одной юбки не пропустит. Да и женщины ему проходу не дают – такой красавчик! Я терпела, терпела, но и моему терпению пришёл конец. С Глебом любовь крутить можно, а вот заводить серьёзные отношения нельзя. Легкомысленный человек. Ненадёжный.
