– Что же вы делаете, ироды?! Живого человека заживо хороните! Помогите!..
– Так ты еще живой?! Давно сдохнуть должен был! Сам себе удовольствие продлеваешь! Не хочешь тихо-мирно отойти в мир иной. Так мы с Геннадием Дмитриевичем тебе, дружок, поможем! – ответил, видимо, Сашок.
– Я всё понял! Всё понял! Хлопцы, отпустите меня, я больше не буду просить эти чертовы лекарства! Все вам пойдут! Я буду терпеть! Я терпеливый, боль легко переношу! Выпустите меня! – умолял, судя по голосу, пожилой мужчина.
– Слушай, не грузи ты меня! Одни обещания! Ты своими стонами нервируешь нас, сотрудников! А заведующий отделением может по твоим стонам заподозрить, что «тиграм в зоопарке не докладывают мяса». Вы и так все скоро коньки отбросите, зачем вам наркота? Возникнут вопросы, а оно нам надо? У нас с Сашком и так работа нервная, зачем лишние волнения? Если кто-то из больных помрёт, так туда ему и дорога, вряд ли будут вскрытие делать! Рак тебя съел или сердечко от болевого шока надорвалось – нам наплевать. Опять же вскрытие мы сами будем проводить, сами и причину смерти определим, понял?
Геннадий Дмитриевич довольно захохотал. Видимо, он был юмористом, а по сути – наркоманом, ворующим лекарства у людей, которым препараты облегчали течение болезни!
Яна, скрючившись под металлическим столом, слушала этот разговор и думала, что ей в этой ситуации предпринять. Может быть, заорать, выскочить из-под стола и вылететь в дверь? Пока бандиты придут в себя, она убежит. Нет, не пойдёт, её в миг схватят… Так что же делать, что?..
В это время старика выволокли из металлического отсека и попытались уложить на стол. Старик отчаянно отбивался, но сил у него явно не хватало.
– Пустите меня, сволочи! – орал он. – Я вам так этого не оставлю, вы ещё сгниёте в тюрьме, паразиты!..
– Сашок, принеси лекарство, – сказал Геннадий Дмитриевич. – Сейчас этого дебошира утихомирим. Надоел, гад. Давай, давай, шевели ластами, а то не ровен час сюда кто-нибудь заявится и нас спалят.
– Не надо! Пожалуйста! Отпустите!.. – умолял старик.
– Заткнись! А то в тыкву получишь!
Старик на минуту затих.
Хлопнула дверь – Сашок ушёл за лекарствами.
Яна поняла, что, скорее всего, бедного старика сейчас прикончат. И совершат это преступление в её присутствии и при её попустительстве. Этого допустить Яна просто не могла! Она судорожно пыталась хоть что-нибудь придумать, но в голове была пустота, причём после лекарства её ещё и подташнивало. Но делать что-то явно было нужно, только вот что?..
Старик вновь активизировался и принялся взывать к совести бандита. Но тот только вяло отбрёхивался, не обращая на мольбы несчастного ни малейшего внимания.
Послышались быстрые шаги – это вернулся Сашок. Яна осторожно высунула нос из-под простыни и застыла от ужаса. Сашок держал в руке шприц с каким-то лекарством.
Старик тоже увидел орудие убийства и заголосил что было сил.
Геннадий Дмитриевич навалился на него, пытаясь зажать бедняге рот.
– Чего стоишь?! Давай, коли! – закричал он.
Сашок на секунду замер, соображая, как половчее воткнуть смертоносную иглу в отбивающуюся жертву.
Яна поняла, что ее час настал! Она молнией выскочила из-под стола, схватила руку Сашка, в которой находился шприц, и со всего размаха всадила иглу в мягкое место главаря.
– Ты что?! Ты что делаешь?! Придурок! – заорал Геннадий Дмитриевич, оборачиваясь и на секунду отвлекаясь от своей жертвы.
– Это не я! – кинул шприц на пол Сашок, переводя взгляд то на свою руку со шприцем, то на растрёпанную тётку с перекошенным лицом, невесть откуда взявшуюся.
– Это кто? – закричал главарь. – Ты откуда взялась, гадина?!
Яна поняла, что лучший способ защиты – это нападение. Она гордо откинула лохматую голову и ответила:
– Доставка витаминов. Я всё слышала! Убить этого пациента я вам не дам. Вам конец.
Она посмотрела на спасённого старика и удивилась. Несчастный был мужчиной среднего возраста, правда, худым, изможденным и со старческим скрипучим голосом.
– Да ты кто такая? Откуда взялась? – подступил к Яне Геннадий Дмитриевич.
Яна выдержала его огненный взгляд, не отступила.
– Эта дамочка навещала раненого с огнестрелом. Ей стало плохо, ее положили в хоспис на кровать, других мест не было, – пояснил Сашок, задвигая пустой шприц ногой под стол, явно пряча улики.
– С огнестрелом? Ого! Что, красотка, совесть замучила? Небось, сама его и приговорила?.. Караулит, чтобы первой добраться до него и успеть уговорить, чтобы не подавал заявление в полицию. Знаю я таких пассажиров!
– Бегите… – прошептал мужчина, которого хотели убить.
– Вставайте, мы уходим, – повернулась к нему Яна.
– Стоять! – гаркнул Геннадий Дмитриевич. – Ты что, не поняла, что подписала себе смертельный приговор?
– Это ты не понял, господин доктор, возомнивший себя вершителем судеб. Я вколола тебе то, от чего должен был умереть этот человек. Это тебе надо бежать в реанимацию и спасать свою жизнь! – зашипела Цветкова, пронзая негодяя взглядом.
Глядя на нее, невозможно было подумать, что она умирает от страха. А она умирала.
– Дура ты! – ухмыльнулся Геннадий Дмитриевич. Сразу понятно, что в голове одни опилки. Доза этого препарата опасна для сердца слабого и больного человека, а мне этот укол как мертвому припарка! Ну, дорогуша, что дальше хочешь предпринять? Даже интересно…
– А что я должна предпринимать? Пойду в полицию, по вам давно тюряга плачет. Опишу в красках, как вы тут, голубчики, пациентов приговариваете!
– О как! Смелая, да? Да мы сейчас тебя… Сашок, держи эту стерву! Замочим обоих!.. – И бандит попытался схватить Яну, но та ловко увернулась.
Сашок бросился ей наперерез, но Яна изо всех сил толкнула на него металлический стол, и Сашок от резкого удара в живот свалился на пол, задрав ноги.
– Ах ты, гадина! – завопил он, вставая на четвереньки и пытаясь очухаться после удара. – Да я сейчас тебя по стенке размажу!..
– Размажешь, если поймаешь… – ответила Яна, пытаясь открыть заклинившую дверь и выскочить в коридор.
Сашок, словно ягуар в прыжке, прыгнул на нее и схватил за длинные волосы. Яна завизжала и вцепилась ногтями ему в лицо. Сашок пронзительно заверещал и с размаху стукнул ее головой о кафельную стенку. В глазах Яны вспыхнули огненные звезды, но она нашла в себе силы и снова вцепилась в нападавшего с хриплым выдохом:
– Ах ты сволочь!..
Сашок попытался отодрать от себя руки Яны, но она впилась как клещ, испуская дикие вопли, пинаясь и царапаясь, а ногти у нее были как бритвы. Сашок еще раз с размаху ударил ее головой о стенку.
Ноги у Яны разъехались, и она тяжело осела на пол, почти теряя сознание. Не успел белый свет потухнуть в ее ясных очах, как она увидела, что Сашок тоже начал мягко осаживаться на пятую точку рядом с ней. Яна подняла затухающий взор и увидела, что это старик хряпнул Сашка по голове металлическим лотком и теперь стоит, держась рукой за сердце и переводя дыхание.
