Стремясь выяснить причину, профессор засветло укрылся в пальмовой роще. Луна была уже во второй четверти, и он мог без особого труда следить за происходящим; но когда пришли Кэмпбелл и Корнелия и начали появляться животные, сразу стало очевидно – что-то идет неправильно. Обнаружилось лишь четыре существа, притом не самых необычных. Кроме того, хотя профессор Руссо находился не очень близко и не мог расслышать все слова, он сумел уловить настроение и общее развитие беседы. Корнелия бранила молодого человека, а он о чем-то умолял ее.
***
Виллисон снова придвинул к бармену стакан.
– Думаю, что добился своего, – сказал он. – Морской воздух и физические упражнения спасли его от пьянства и последствий. Именно это я ему и советовал.
– Очевидно, Кэмпбелл и сам пришел к тем же выводам, – продолжал Тоболка. – На следующее утро, когда все члены экспедиции отправились работать, Кэмпбелл отыскал запасы виски и выпил почти целую бутылку. Его обнаружили лежащим в кровати в бесчувственном состоянии. Профессор Руссо очень разгневался и обругал Кэмпбелла. Однако цель его маневра была достигнута. Корнелия еще раз отправилась с ним в пальмовую рощу и на следующее утро вернулась, сияя от восторга, с зарисовками совершенно новой и уникальной формы Limulus.
Затем он убедил Корнелию добывать для него виски. Но это продолжалось недолго, потому что вскоре прибыл базовый корабль, и работа экспедиции подошла к концу. Тогда профессор Руссо столкнулся с проблемой: Корнелия решительно отказалась покинуть остров до тех пор, пока она не увидит еще нескольких зверей Кэмпбелла. С той же горячностью он отказался покинуть Корнелию; и они не могли возвратиться вместе из-за тех же самых животных.
Начальник экспедиции решил, что они оба – взрослые люди, имеющие право принимать самостоятельные решения, так что он оставил им палатки и припасы и принял меры, чтобы моторная лодка периодически совершала рейсы на риф Джексона. Он говорит мне, что, поскольку у Корнелии немного денег, а у Кэмпбелла вообще не было ни цента, когда его выбросило на берег, то им будет непросто платить за выпивку. Когда их видели в последний раз, они пытались заняться перегонкой молока кокосовых орехов. Возможно, мы когда-нибудь выясним, удалось ли им добиться успеха.
– Ну, спасибо вам, доктор Тоболка, – сказал Виллисон. – Возможно, мне следует отослать туда его книги. Как вы думаете?
Дар божий
– Мне как джентльмену весьма прискорбно наблюдать такое, – сказал мистер Гросс, качая головой. – Во-первых, мартини – неподходящий напиток для этого часа, и во-вторых, женщина, которая проводит время, в одиночестве напиваясь в барах, стоит на пути к гибели. Кто она такая, мистер Ко-ган?
Он движением головы указал на один из столиков, за которым сидела миловидная женщина лет сорока. Перед ней стоял бокал с двойным мартини, из которого она то и дело отпивала, проводя языком по губам после каждого глотка и заглядывая в стакан так, как будто он был в десять футов глубиной. Бармен посмотрел на нее, потом положил обе руки на стойку и наклонился к клиенту.
– Мистер Гросс, – сурово произнес он, – вам следовало бы знать, что я и только я сужу о том, много ли люди пьют в баре Гавагана; Богом клянусь, я отвечаю за это место и содержу его в порядке. Тот, кто посмеет оскорблять моих клиентов, может сразу убираться куда-нибудь еще.
– Я ничего такого не имел в виду, – нерешительно пробормотал мистер Гросс. – Я только подумал о несчастном семействе этой женщины.
– Никакого семейства у нее нет; но если бы у нее были родные – я бы не назвал их бедными и не сказал бы, что они ее стыдятся. Ведь это сама Джослин Миллард, которая пишет религиозные стихи, выступает по радио и так далее. Отец Макконахи говорит, что ее стихи ничем не хуже проповедей. Она некоторое время была в отъезде, а сегодня, похоже, вернулась.
– Радио, да? – произнес мистер Гросс, просияв; он снова обернулся и пристально оглядел поэтессу. – Разве это не замечательно? Кузен моей жены знает человека, который однажды выиграл на радио набор посуды. Но он тогда не был женат и кому-то отдал все эти тарелки, а заварной чайник почти сразу разбил. Хотелось бы мне завести знакомства на радио; возможно, с моим-то голосом я мог бы стать у них диктором.
Дама, привлекшая их внимание, подошла к бару и поставила на стойку стакан.
– Еще, – хриплым голосом проговорила она.
– Конечно, конечно, – сказал Коэн. – Мисс Миллард, вы знакомы с мистером Гроссом? Чем больше людей знакомятся друг с другом, тем лучше для всех.
– Рад познакомиться с вами, мэм, – сказал Гросс. – Мистер Коэн мне только что сообщил, что вы работаете в радиобизнесе.
– Здравствуйте, – ответила мисс Миллард. – Но я не работаю в радиобизнесе.
– Что я вам говорил? – заметил мистер Коэн, энергично смешивая мартини. – Она просто пишет стихи.
– К черту стихи, – заявила мисс Миллард.
– Ха! – удивленно воскликнул Гросс. – Что-то не так, мэм?
– Все равно вы мне не поможете.
– Не говорите так, мэм. Я вспоминаю, как мы однажды в субботу устроили дома вечеринку, сломался туалет, квартиру начало заливать. Могло показаться, что проблема неразрешима – ведь все водопроводчики уже не работали. Но оказалось, что друг сестры моей жены когда-то учился на ветеринара, и он просто снял пиджак и принялся за работу…
Мисс Миллард со скорбным видом глотнула еще мартини, а потом, казалось, приняла решение.
***
Хорошо, я расскажу вам (заявила она), и вы сами увидите, чем можете помочь, и мистера Коэна это тоже касается. Если у вас хватит ума, вы отбежите от меня на добрую милю. Это хуже, чем быть прокаженным, и во всем я виновата сама – и только я одна.
Вы знаете, какие стихотворения я сочиняю? Их большей частью передают в эфир по вечерам в сети ДИТ; но некоторые произведения я продаю и в газеты. Вдохновенные поэмы – «Боже, дай мне то, Боже, дай мне это». Возможно, это не лучшие стихи на свете, но они действительно продаются, и люди пишут мне письма, сообщая, что мои труды им помогли. Даже проповедники и священники иногда пишут… Еще была одна женщина, которая сообщила, что я спасла ее от самоубийства. Если людям нравятся мои вирши и если они извлекают из моих стихов что-то делающее жизнь лучше, тогда почему бы мне не давать людям то, чего они хотят? Почему нет?
(Гросс пожал плечами, показав, что не намерен обсуждать данный вопрос).
Я не знаю, как это случилось и кто это со мной сделал, но боюсь, что теперь мне придется снова устраиваться в школу учительницей. Если мне кто-нибудь даст работу, когда обо всем узнают… Вы можете уже смешивать следующий коктейль, мистер Коэн; я как раз покончу с этим, когда вы приготовите новый.
Все началось несколько недель назад, когда я решила, что настало время отдохнуть. Я собрала вещи, села в свой автомобиль и отправилась в старинный французский район Квебека. У них там дрянные дороги; но еда весьма недурная; я прикупила несколько хорошеньких антикварных вещиц, и все шло как надо, пока я не добралась до местечка под названием Пас де Анжи, на реке Бенуа. Там находится священная реликвия, она хранится в часовне у монахов-бенедиктинцев. Да, еще, знаете ли, у этих монахов очень хороший хор.
