Внутри часть помещения была отгорожена занавесом, перед которым сидела толстая чернокожая женщина за кухонным столом, окрашенным красной эмалью. Она с презрением осмотрела меня, и презрение ее нисколько не уменьшилось, когда мистер Вашингтон сказал, что мы должны немедленно повидать мистера Джексона. Однако она удалилась в другую часть комнаты. Потом она вернулась и объявила: «Хозяин встретится с вами».
За занавесом стояло четыре или пять рядов складных стульев, а в дальней части помещения обнаружилось совсем небольшое возвышение. На нем стоял стол, а на столе хрустальный шар примерно шести дюймов в диаметре. Единственный свет в комнате исходил из-под этого шара и озарял лицо человека, стоявшего у стола. Он был довольно высоким, не совсем черным, так сказать, негром; он казался гораздо выше из-за падающего света, возвышения – а еще из-за того, что он носил тюрбан.
Он прищурил глаза, когда вошел мистер Вашингтон, и произнес весьма торжественно: «Брат, ты привел нового брата к источнику священного света?»
Мистер Вашингтон ответил ему с удивительной прямотой. Он сказал: «Это не какой-нибудь молокосос, Бокар. Это мистер Лиф, великий адвокат. Он собирается договориться с этим Карнуто, только ему нужна демонстрация».
«Какая демонстрация?» – спросил высокий мужчина и сел на стул.
Мне уже было очевидно, что эта так называемая церковь была прикрытием для незаконной деятельности по предсказанию судьбы; я тут же запомнил новую информацию, предполагая воспользоваться ей в будущем. Я сказал, что меня убедило бы, если бы мистер Джексон сумел предсказать решение, которое примет суд в деле «Чейз против Боском корпорейшен», по которому я собирался подавать апелляцию.
«Нет, сэр, – сказал мистер Джексон. – Этот шар не показывает мне ничего, кроме чисел. Спросите о чем-то связанном с цифрами».
«Очень хорошо, – сказал я. – Каким будет биржевой курс “Рипаблик ойл” в следующую пятницу?»
Мистер Джексон уселся перед шаром и долго смотрел в него. Через минуту-другую, по-прежнему пристально вглядываясь в хрустальную сферу, он сказал: «Курс будет 44.375».
Я записал это число и затем предложил: чтобы убедить мистера Карнуто, неплохо бы предоставить мне номера, которые в тот день окажутся выигрышными. Мне тут же сообщили требуемую информацию, и мы удалились.
В автомобиле я спросил мистера Вашингтона о шаре, показавшемся мне удивительно похожим на те, которые изготавливала промышленным способом одна фирма в Питсбурге. Мой клиент сказал, что мистер Джексон раздобыл шар в Индии, где служил во флоте во время войны; именно тогда он и сменил имя. Когда я спросил о том, кто мог расстаться с таким ценным объектом, мистер Вашингтон ответил уклончиво; вскоре мы добрались до места, где он меня высадил.
Джентльмены, я служу в суде, я привык оценивать доказательства. Признаюсь, это только мои предположения, но мне кажется, что мистер Джексон в Индии дезертировал с корабля, притворился индусом и выкрал шар. Нечто подобное могло бы объяснить, почему мистер Вашингтон приобрел такую власть над владельцем шара; это ведь не только психология, знаете ли…
На вопрос о том, возможно ли точно предсказать последовательность цифр, однако, ответить было довольно легко. У нас имелись подтверждения, что мистер Вашингтон оказывал вредное воздействие на бизнес мистера Карнуто. Теперь я мог связать разные звенья этой цепочки.
Я аккуратно переписал номера, которые мне дал мистер Джексон, запечатал листок в конверт и оставил его мистеру Карнуто, попросив не открывать до пятницы. Я сообщил ему, что у мистера Джексона есть шар, посоветовал обдумать, каков будет результат, если я поставлю на эти числа значительную сумму денег, намного превосходящую те суммы, которые ставил через посредников мистер Вашингтон. Я предложил, что если указанные числа окажутся выигрышными, неплохо бы принять предложение мистера Вашингтона о разделе территории.
Боюсь, что я неправильно оценил мистера Карнуто, который всегда был человеком прямого действия. Он согласился. Когда наступила пятница и подтвердились предсказания относительно «Рипаблик Ойл» и выигрышных чисел, я, как и предполагалось, позвонил мистеру Вашингтону, чтобы сообщить о нашем согласии. Ответа не последовало – не было его и в следующие дни. В следующий раз я получил известия о мистере Вашингтоне из газет. Какие-то мальчики, которые купались во Фрипорт-ривер, обнаружили, что незадачливый джентльмен, очевидно, ступил в бадью со свежим бетоном, стоявшую на берегу, а потом упал в воду.
Узнав об этом, я отправился в «Церковь Света Живого», но обнаружил, что в помещении теперь находится продовольственный магазин, а хозяева и посетители сообщили, что ничего не знают ни о мистере Джексоне, ни о его учреждении. Поскольку мистер Карнуто занял такую позицию, мне вряд ли следовало продолжать изыскания. По правде говоря, я об этом деле больше ничего не слышал до самого последнего времени – тут я получил сообщение от мистера Джексона. Он находился в тюрьме, арестованный по обвинению в шпионаже, и хотел, чтобы я его защищал.
Мягко говоря, я очень удивился. Но я не из тех адвокатов, которые отказываются от дела, потому что клиент беден и неизвестен, а обвинения против него серьезны. Я поспешно направился в тюрьму и, как только мне разрешили побеседовать с мистером Джексоном, сообщил, что готов взяться за его дело.
«Как ваш адвокат, я, разумеется, согласен с тем, что вы ни в чем не виновны, – сказал я. – Но полагаю, что было бы вполне разумно точно изложить мне, что произошло».
«Это все Вашингтон, – сказал он. – Дурной был человек. Я говорил ему, что у нас начнутся неприятности, если он кому-нибудь расскажет, где мы берем номера. Об этом непременно сообщили бы Карнуто. Вот кто-то и сообщил».
Я решил, что не стоит обсуждать эту тему, поэтому предложил Джексону перейти к подробностям ареста и обвинения.
***
«Я всего лишь попытался вернуть свой шар, вот и все, а эти тупые солдаты меня схватили».
Я попросил его изложить все обстоятельства. Он сообщил: «Через пару дней после того, как вы побывали у меня, один из парней позвонил и сказал, что этот Карнуто все узнал обо мне и о моем шаре. Теперь он придет за шаром. Люди вроде него слишком многих знают. Я подумал, что мне от него не скрыться, а я уж точно не хотел отдавать ему шар. И тут я вспомнил, что в старом Форте Остерхаус, где устроили парк, сложено множество пушечных ядер, оставшихся после Гражданской войны. Я покрасил свой шар в черный цвет, отнес его туда и положил в одну из куч, забрав одно пушечное ядро. Шар было теперь нельзя отличить от остальных ядер, а унесенное пушечное ядро я выбросил в реку. Потом я на некоторое время уехал в Новый Орлеан, а когда прочел в газете, что с Карнуто покончено, то сразу же вернулся. Но когда я отправился в Форт Остерхаус, чтобы забрать свой шар, вокруг оказалось множество солдат, и они потащили меня в тюрьму. Все, что мне нужно, – это мой шар».
Я уверен, джентльмены, что вам известна та новость, которую, очевидно, пропустил мистер Джексон, находясь в Новом Орлеане. В промежутке между исчезновением мистера Вашингтона и днем, когда мистера Карнуто убил кто-то из его подельников, Форт Остерхаус был избран Комиссией по ядерной энергии для реализации одного из самых секретных проектов. Могу понять, почему охранники так сурово отнеслись к ночному визиту мистера Джексона, особенно когда он объяснил, что искал хрустальный шар в одной из груд пушечных ядер. Это объяснение, должно быть, показалось всем особенно простым. Однако я не думаю, что мистера Джексона будет трудно оправдать; никаких доказательств против него нет – кроме простого нарушения границ.
