С этими трюками вы подготовлены к повседневной жизни лучше, чем солдат элитного подразделения к игре в снежки. Вы получили черный пояс профессионала, достигшего максимальной продуктивности. Чак Норрис в сражении с насекомыми. И лишь с клещами, которые занимаются сексом на вашем лице, придется смириться.
Естественно, помимо этих научных уловок, выручающих нас каждый день, биология сделала для нас гораздо больше. Она сыграла не последнюю роль при создании современной медицины. Это одна из главных причин, почему средняя продолжительность жизни в развитых странах с 1840 года увеличилась ровно на семь часов в день. Семь часов в подарок ежедневно!
Хотя с 1840 года продолжительность жизни увеличилась вдвое, кажется невероятным, что наши внуки будут жить до 200 лет.
И все равно некоторым людям не хватает десяти секунд, чтобы вымыть руки после посещения туалета. Если бы в 1840 году вы сказали кому-нибудь, что люди менее чем через десять поколений в среднем будут жить дольше более чем в два раза, то вас, скорее всего, обозвали бы лжецом и запустили масляной лампой.
Как бы вы отреагировали, если бы сегодня вам сказали, что ваши внуки будут жить до 200 лет и ездить на работу верхом на мамонтах?
Скорость получения новых знаний и появления новых технологий находится на рекордном уровне. Благодаря смартфонам у нас есть постоянный доступ к накопленным знаниям, по сравнению с которыми громаднейшие библиотеки мира напоминают пухлый пакетик картофельных чипсов, который после вскрытия разочаровывает своей пустотой.
В наше время крупные технологические скачки зачастую происходят быстрее, чем можно было ожидать.
В 1919 году удалось совершить первый беспосадочный перелет через Атлантический океан на хлипком биплане. Какова была бы реакция свидетелей этого события, если бы им сказали, что уже через 50 лет люди будут гулять по Луне?
Сейчас молекулярная биология столь же стремительно переживает переломный этап. В последние годы новые методы настолько ускорили и упростили исследования и изменения генетического кода, что внезапно появилась возможность работать над такими проектами, которые даже самые прогрессивные молекулярные биологи несколько лет назад назвали бы утопией.
Не сомневаюсь, что через 50 лет мир будет отличаться от того, что мы видим сегодня, так же сильно, как нынешний мир отличается от того времени, когда родители моих родителей ходили в школу. Современные разработки в области молекулярной биологии смачно намекают, что может ждать нас в ближайшем будущем.
Размышлять о будущем в книге всегда немного рискованно. Что если внуки найдут ее среди хлама на чердаке, прочитают, посмеются над ужасно наивным дедом и стащат его вставные зубы прямо изо рта. Избалованные негодники! Но я полагаюсь на то, что поколение моих внуков из-за широко распространенного использования эмодзи и интернет-сокращений все равно уже не сможет читать связные предложения. Поэтому в следующей главе я рискну и напишу о будущем.
Глава 6
Что готовит будущее
Ничто не занимает умы великих мыслителей бессонными ночами сильнее, чем великие вопросы жизни, оставленные без ответов. Фауст Гёте хотел знать, какая сила связывает мир изнутри. «Сильная ядерная энергия», — небрежно ответил бы ему наш современник, физик, и, хихикая, отвернулся бы к своему ускорителю частиц. На это Фауст не смог бы ничего возразить, поскольку предпочитал возиться с пуделем, а не с протонными ядрами.
Другой великий мыслитель, Альберт Эйнштейн, хотел узнать, что на самом деле представляет собой время. «Пора учиться говорить», — повторяла его мать, потому что Эйнштейн заговорил поздно, в возрасте трех лет. У физика не было особого таланта к языкам, его мысли носили скорее визуальный характер. Считается, что склонность к образному мышлению помогла ему развить свою самую радикальную идею — теорию относительности. Она и по сей день испытывает наше интуитивное понимание времени. Эйнштейн сумел показать, что наше представление о равномерном ходе времени неверно и что не только высокие скорости влияют на течение времени, но и большие скопления массы. К счастью, физик выдвинул свою теорию задолго до того, как шутки про «твою мамашу» стали популярными. За свое понимание природы времени Эйнштейн в 1922 году получил Нобелевскую премию в области физики. Он оставил призовые деньги своей бывшей жене, которая впоследствии выстроила свою собственную гипотезу о времени: время — деньги.
Осознание того, что абсолютной меры времени не существует, делает актуальным вопрос, что, собственно, такое настоящее. И нейробиология еще больше усложняет ситуацию.
Нашему мозгу требуется приблизительно 80 миллисекунд, чтобы сообщить нам о происходящих событиях. Это соответствует одной четверти того времени, за которое мы успеваем один раз моргнуть.
Все, что мы ощущаем, происходит чуть раньше, чем мы узнаем об этом. В отличие от теории относительности, которая фактически ставит под вопрос абсолютную одновременность событий, правило 80 миллисекунд влияет на наше субъективное впечатление о том, что происходит одновременно. Когда вы смотрите фильм, где звуковая дорожка не идеально совпадает с картинкой, задержка продолжительностью 80 миллисекунд — это предел, который вы сможете заметить. Причем этот эффект проявляется не постепенно, а резко.
Попробуйте встать примерно в 25 метрах от кого-нибудь и попросите этого человека медленно хлопать в ладоши. На этом расстоянии звуку потребуется чуть меньше 80 миллисекунд, чтобы добраться до вас. Поэтому вы будете воспринимать звук хлопков одновременно с визуальным наблюдением сталкивающихся рук. Теперь медленно отходите назад, обращая внимание на то, что оба ощущения больше не синхронизированы. Можно попробовать проделать это на расстоянии в 30 метров. С такой дистанции звук хлопков, в зависимости от температуры воздуха, дойдет до вас приблизительно за 80 миллисекунд. Правильно определив нужную точку, достаточно будет сделать большой шаг вперед или назад, чтобы воспринимать два ощущения одновременно или с задержкой.
Хоть настоящее и представляется нам самым реальным из всех трех времен, похоже, что физика и наш мозг объединились, чтобы все усложнить. Даже прошлое имеет свои камни преткновения, ведь представления о минувших событиях сильно различаются в зависимости от того, с позиции какой культуры оценивать ситуацию. Поэтому я посвящаю эту главу времени трусов, оставляющему простор для возможного отступления: будущему. По крайней мере, пройдет хоть какое-то время, прежде чем последуют обвинения в неправоте.
