Наташа покачала головой.
– Дэнверс считает, что то, что мы сейчас видели, было демонстрацией возврата на исходный маршрут за десять секунд.
– Отклонение? – спросил Тони.
Наташа кивнула.
– Дэнверс полагает, что тот, кто запустил ракету, проверяет, сработают ли их модификации.
– И отправляют сообщение на русском языке, используя вместо бутылки боеголовку, – сказал Тони.
– Жаль, что Наташин датчик слежения разнесло на миллионы кусочков, которые теперь плавают в воде. – Ава продолжала наблюдать за расходящимися волнами, уносящими осколки, через объектив прибора обнаружения. – Не думаю, что кто-то теперь станет читать это сообщение.
Опустив прибор, Ава указала на темный предмет, плавающий у края груды обломков.
– Проверьте, что это. Посмотрите на ту лодку. Там какие-то люди, и один из них смотрит в сторону цели в бинокль. Видите?
– Они смотрят на обломки. Если перед твоими глазами взрывается ракета, то ты, конечно, захочешь посмотреть на это поближе, – сказал Тони. – Даже мы хотим.
Наташа нахмурилась.
– Вообще-то, власти Кипра перекрыли территорию вокруг. Теперь доступ к ней имеют только военные катера.
– Посмотри на название лодки, – сказала Ава. Девушка протянула Наташе прибор обнаружения, и та поднесла его к глазам.
– «Железный призрак»? – Наташа произнесла название на русском языке и нахмурилась. – Странно.
– Напомни мне, что это означает? – спросил Тони.
Ава посмотрела на Тони.
– Железный призрак.
Тони поднял бровь.
– Подожди. Железный ангел – это ведь та статуя, по которой ударила первая ракета? А вторая, выходит, чуть не ударила по «Железному призраку»?
Наташа опустила прибор.
– А еще наш хакер упоминал «Красного ангела». – Девушка покачала головой. – Все это так…
– По-русски, – продолжила Ава.
– О да. Возвращение великой Родины, – сказал Тони, поднимая свой планшет. – Что ж, тогда мы могли бы спросить у этой самой Родины, что ей известно о яхте. – Старк нажал на несколько клавиш и стал ждать. – Нет. В российской Федеральной налоговой службе не зарегистрировано ни одной российской компании под названием «Железный призрак» или «Железный ангел», – объявил он, подняв глаза. – И поверьте мне, если бы было иначе, эта компания платила бы далеко не призрачные налоги. Кремль подходит к получению доходов весьма серьезно, будучи почти что Говардом Старком иностранных правительств.
– Ты пытался найти «Железного ангела»? – спросила Наташа. – Ж-е-л-е-з-н-ы-й а-н-г-е-л, – девушка произнесла фразу на русском по буквам, чтобы Тони смог записать ее правильно.
Тони снова принялся печатать.
– Нет.
– А что насчет «Красного ангела»? – предложила Ава. – К-р-а-с-н-ы-й а-н-г-е-л, – сказала она по-русски.
Тони напечатал название.
– Тоже нет.
Наташа сжала пальцами перила.
– Может быть, в Федеральной налоговой службе эта яхта называется по-другому. Хотя каждый корабль обязан регистрироваться под государственным флагом, это же международное морское право. Думаю, в России это PC. Российский морской регистр судоходства.
Ава посмотрела на Наташу. Та пожала плечами.
– Я как-то подделывала несколько военно-морских документов. Это было проще, чем с паспортами.
Тони открыл сайт и ввел название.
– Нет ни одного российского корабля, который бы регистрировался на Кипре, но есть корабль, зарегистрированный в России, но ведущий деятельность на территории Кипра.
Ава заглянула через плечо Тони.
– И?
– «Железный призрак». Зарегистрирован в...
Наташа затаила дыхание.
– Ух ты. – Тони поднял глаза. – «Верапорт» – это дочерняя компания «Люкспорт Интернэшнл».
– Также известной как «Красный отдел», – сказала Наташа.
– Там говорится об этом? – спросила Ава.
Тони кивнул.
– Я серьезно. Смотрите: об этом говорится в авторском свидетельстве. Видимо, это также название, которое было опубликовано в документе о соответствии.
– О боже, – сказала Ава, глядя на экран планшета в руках Тони. – Не могу поверить в это. Мы нашли ее. Связь с «Красным отделом» и операцией «Вера». Это тот же «Люкспорт», как и украинский склад Ивана.
– Значит, после «Люкспорта» «Красный отдел» сменил название на «Верапорт»? – Тони посмотрел на Наташу. Та не ответила. Вместо этого девушка смотрела на дымящийся океан, полный обломков. В отдалении на поверхности воды все еще горела нефть.
– У этой «Верапорт» – «Люкспорт» есть владелец? Помимо регистрирующего органа? – спросила Ава.
– Ты хочешь найти документ, в котором явно говорилось бы о «Красном отделе»? Хочешь увидеть большую красную печать со словами «Красный отдел»? – Тони продолжал изучать экран планшета.
– Я бы не возражала, – сказала Наташа, пожав плечами. – Особенно когда в дело идут бомбы.
– Хорошо. – Тони покачал головой и вернулся к изучению архива PC. – Подожди. – Но стоило ему начать печатать слова в строке поиска, как экран потемнел... Тони нахмурился. – Отключился. Мы потеряли связь.
Ава вздохнула.
– Ненавижу, когда такое случается.
– Нет. Такого никогда не случалось. Не со мной. И не когда у тебя есть собственный спутник «Старк». – Тони поднял глаза к небу, затем перевел взгляд на Вдов. – Это они.
– Мы были слишком любопытны, – сказала Наташа.
– И это значит, что мы подобрались слишком близко, – сказала Ава. Девушка выглядела испуганной.
Наташа перевела дыхание.
– Отлично. Тогда скажите мне: зачем российской компании угрожать собственному правительству?
– Послание, – сказал Тони. – Революция. Заговор.
– Розыгрыш, – добавила Ава. – Вы ведь знаете, что российская компания никогда не стала бы угрожать собственному правительству.
Наташа кивнула.
– Единственные россияне, которые стали бы угрожать российскому правительству, – само российское правительство.
«Добро пожаловать в театр военных действий с уклоном в театральщину. Мне не нравится эта игра, и я не знаю всех фигур этого танца. Что-то здесь не так».
– Ну, тогда это не нападение, – сказал Тони, поворачиваясь к океану. – Тогда это кукольный спектакль. – Мужчина провел ладонью по лицу. Выглядел он истощенным. – Какова мораль сей басни, бомбочка?
