Автомобиль не заставил себя ждать. Серьезный водитель средних лет в мгновение ока домчал до дачи. Попросив шофера подождать неподалеку, за кривыми соснами с длинными желтыми иглами, Красовская смело дернула калитку, оказавшуюся запертой. Вытащив из сумочки ключи, Лариса вставила их в замок, и дверь гостеприимно распахнулась. Как и ожидала женщина, никаких признаков пребывания человека здесь не было. Сухая трава клонилась к дорожке, выложенной битым кирпичом, увядшие тюльпаны и нарциссы, как старые солдаты, стояли на грядке, заросшей травой. Не торопясь, женщина пошла к дому. На веранде стол и два стула пылились на своих местах, не сдвинутые ни на сантиметр. Входная дверь легко поддалась и впустила хозяйку в холл. Загородный дом встретил ее пылью, серебрившейся в лучах солнца, и паутиной, свитой неутомимым пауком, сразу залепившей нос и рот. Чихнув, женщина прошествовала на кухню. Тут тоже царил полный порядок. На всякий случай Красовская прикоснулась к чайнику, показавшемуся ей в прошлый раз только закипевшим. Остатки воды в нем пахли тухлятиной. Все говорило о том, что Стаса здесь не было довольно давно. С облегчением вздохнув, Лариса устало опустилась на стул в прихожей. Черт возьми, неужели ей все привиделось? Нет, нет, ничего не померещилось. Она ведь не помешанная, нет, нет. Здесь что-то не так…
Она спустилась в погреб, набрала немного картошки, лука и моркови и, закрыв дом, вышла на улицу. Таксист преданно ждал ее у калитки.
— Хорошая у вас дачка. — Он оценивающе взглянул на крышу дома, блестевшую на солнце. — Мне бы такую…
— Что же мешает? — Ларисе меньше всего хотелось разговаривать, особенно с незнакомцем.
— На это денежки нужны. — Таксист нажал педаль газа. — Да и некому работать. Жена в магазине с утра до ночи пропадает. Приходится пахать в две смены, иначе прилично не заработаешь. Я вот таксую. Дети — школьники. Это вы небось богаты и свободны… — Он вопросительно посмотрел на Красовскую.
— Внешний вид иногда бывает обманчив, — усмехнулась женщина. — На данный момент я безработная вдова, еще недавно собиравшаяся продать дачу, потому что было нечего есть.
Таксист плавно вписался в поворот и вырулил на шоссе:
— А что изменилось теперь?
— А теперь я учительница в школе, — пояснила она. — Зарплата тоже не зашкаливает, но дачу я продавать передумала. Ее очень любил мой муж. Хочется сохранить все в память о нем.
— Должно быть, вы были счастливой парой. — Таксист доброжелательно улыбнулся.
— Да, мы были счастливой парой, — отозвалась Лариса, отводя глаза.
— Мы тоже хорошо живем с супругой, — мужчину потянуло на откровенность, — только я сомневаюсь, чтобы она так трепетно относилась к моим вещам.
Лариса пожала плечами:
— Все познается со временем. Возможно, вы ошибаетесь.
— Кто знает? — Таксист дернул головой. — Вот мы и подъезжаем к вашему дому. Высадить у подъезда?
— Нет, у магазина. — Красовская решила купить конфеты. Она давно не ела сладкое и ужасно по нему соскучилась. Поднимаясь по ступенькам в одноэтажное симпатичное здание, где, кроме конфет, продавали еще торты и пирожные, Лариса нос к носу столкнулась с Вадимом, мужем Милены.
— Лариса, ты ли это? — Он потянулся к ней, чтобы поцеловать в щеку, и она еле сдержала отвращение. Красовская никогда не любила своего родственника, считая его хитрым и неискренним. Ее раздражали слащавые голубые глазки, двойной подбородок и толстые влажные губы, которые он постоянно облизывал.
— Не ожидал увидеть тебя здесь, — сообщил Вадим, потирая жирную лысеющую макушку.
— Мне что, нельзя сладкое? — сострила Красовская. Мужчина растерялся:
— Да нет, я не это хотел сказать. Милена говорила мне, что ты в поисках работы и денег…
— Это так, — подтвердила женщина. — Только не совсем. Работу я уже нашла. Значит, деньги у меня будут.
Он улыбнулся:
— Что ж, очень рад. Когда выходишь? Какая зарплата?
— Выхожу не завтра, а только в августе, — ответила Лариса. — Мое место работы — средняя школа в поселке Терновка. Меня взяли учителем истории, так что зарплата не будет зашкаливать. Но нужно приучиться экономить.
— Учителем в школе? — скривился супруг Милены. — Ты ненормальная…
— Правда? — Она подняла брови. — Почему же?
Он замялся, подбирая нужные слова:
— Во-первых, ты привыкла к другой жизни, во-вторых, у тебя куча долгов, и при такой зарплате ты никогда не вернешь деньги кредиторам.
— Ну зачем так? — Красовская продолжала в ироническом тоне. — Насколько я помню, Милена — мой единственный кредитор. Уже с августа я начну возвращать вам долг. Правда, небольшими суммами, но вы подождете, верно?
Вадим отвел глаза в сторону.
— Мы не можем ждать до августа. Не можем и не будем.
— Но Милена обещала дать мне время. — Щеки Ларисы побелели. Такого поворота она не ожидала.
Вадим взял ее за руку и отвел в сторону.
— Я должен тебе кое-что сказать, — начал он. — Видишь ли, моя жена — добрая женщина. Она готова дать тебе время, но я — совсем другое.
— Разве муж и жена не одна сатана? — изумилась Лариса.
— Не в этом дело. — Вадим снова посмотрел в сторону. — Ты прекрасно знаешь наши доходы. Мы тоже не миллионеры. Милена дала тебе взаймы из денег, отложенных ею на операцию. У нее больное сердце, и Милена стоит на очереди на шунтирование. Она ничего тебе не сказала, чтобы не огорчать. Все же ты жена ее единственного родного брата. Стас часто помогал ей, и супруга решила сделать кое-что для тебя. Я не возражал. Мы думали, ты продашь что-нибудь из его коллекции и быстро расплатишься.
— Но я ничего не нашла у Стаса, — проговорила Красовская. — По неизвестной мне причине сейф на даче оказался пустым. Я не знаю, где вещи из его коллекции.
Вадим заморгал бесцветными ресницами:
— Ты это серьезно?
— Серьезнее некуда, — вздохнула женщина.
Он потер жирную щеку:
— Я тебе не верю. Этого не может быть.
— Еще как может, — буркнула Красовская. — Иначе я бы вам все вернула. Не люблю ходить в должниках.
— Тогда продай дачу! — вдруг взвился он. — Сделай что-нибудь, иначе я подам на тебя в суд.
— Сделать что-нибудь? — Лариса наморщила лоб. — Что ж, хорошо. — Она вытащила кошелек и выгребла все деньги. — Держи. Это все, что у меня есть. Сегодня я заложила кольцо. Понимаю, здесь мало и никак не хватит на операцию, но надо же с чего-то начинать.
Она ожидала, что Вадим не возьмет жалкие крохи, однако ошиблась. Он с жадностью схватил купюры и, даже не пересчитывая, положил в карман.
— Ты сама понимаешь, что этого мало, — произнес он более миролюбиво.
— Понимаю. — Она круто развернулась на каблуках и зашагала к дому. Из-за угла вынырнула знакомая серебристая машина, и Лариса опять не обратила на этот факт никакого внимания. Подходя к подъезду, она быстро взглянула на скамейку, почти скрытую ветвями ивы, и похолодела.
