Ребенок не спал. Он смотрел на Леху Васильева и на весь белый свет черными, слегка раскосыми — уголками вниз, как у китайчонка, — глазами. Такими же, как у Васильева на детской фотокарточке…
А потом он сидел рядом с Катей, приходя в себя от всего случившегося, качал в своей руке ее маленькую ручку, а другой гладил спящего в белом свертке из казенной простынки ребенка. Своего ребенка, мальчика.
— Катя, я ему имя придумал — Максимка. Ты согласна? В честь Макса…
— Я согласна. — Катерина устало дремала под неутомимый счастливый бубнеж Лехи Васильева, глухопятого Михайло Потапыча.
— Вот утрясется все, и поедем домой, правда, маленький мой?! Ко мне домой…
— Нет, — мотнула головой Катерина. — Ко мне.
— Почему? — Васильев растерялся. — Ты не хочешь ко мне?
— Хочу. — Катерина открыла глаза. — Но сначала ко мне. Во-первых, там ждет тебя твой Кешка. Очень ждет. А во-вторых, надо все-таки убрать елку.
— Какую елку? — Васильев непонимающе посмотрел на Катерину. Где-то он читал, что у женщин после родов всякий бред бывает.
— Ты ничего не помнишь! Ты — глухопятый! Но я тебя люблю! — Катерина погладила Васильева по колючей щеке. — Я елку с Нового года не убирала. Тебя ждала…
Жизнь — накатанная колея, особенно когда тебе уже «за 30», а в маленькой уютной квартире никто, кроме кота, не ждет. Да и не нужен был никто, пока не появился ОН. Вернее, пока ты не угодила под колеса его автомобиля. Вы живете в разных мирах, вас связывают редкие встречи, SMS-ки и телефонные звонки, но любовь может преодолеть все преграды и разрушить все стереотипы. Пусть другая хочет отнять его, а ты вычеркнула номер его мобильного. Но он, попав в серьезную передрягу, понимает, что без тебя жизнь теряет смысл. Оставив за спиной больницы и финансовые неурядицы, он находит тебя даже на острове на Ладожском озере.
