– Ну, – сказал Коулсон, – в каком-то смысле я отношусь к этому неодобрительно, но, по правде говоря...
Романофф просверлила его взглядом, и Коулсон умолк. Она снова перевела взгляд на Аву с Алексом.
– Вы двое совсем не знаете друг друга, вы не знаете, что происходит. Может, стоит всем, наконец, заткнуться?
Все заткнулись.
– Не думаю, что это подходящий метод общения с детьми, агент, – осмелился заметить Коулсон.
– Это не дети. Это случайные пострадавшие.
– В виде детей, – осторожно добавил Коулсон. – Случайно пострадавшие дети, которые, возможно, случайно страдают из-за вас еще сильнее.
Ава зарычала.
Алекс чувствовал, как нарастает напряжение на борту.
Он машинально сунул руку в карман и наткнулся на подтаявший кусочек батончика «Сникерс». Вытащил его. Он был в отчаянии.
Романофф посмотрела на Коулсона.
– Дети они или нет, но, как бы то ни было, у нас на хвосте сидели головорезы Сомодорова. Я уверена.
– Вы хотели сказать, «я полагаю», – поправил ее Коулсон.
– Я хотела сказать, что мне посчастливилось немножко поболтать с одним из наемников Ивана. Я дала ему выбор: говори или умри. Он выразил желание поговорить.
– Умный парень, – Коулсон казался заинтересованным.
– Иван нанял не меньше десяти человек. Наемники, солдаты, все в таком духе. Все русские, разумеется. Он хотя бы придерживается своих принципов.
– Он всерьез думал, что пули наемников вас остановят? – Коулсон улыбнулся от этой мысли.
Романофф покачала головой.
– В том-то и дело. Наш друг поведал, что, согласно контракту, они не должны были стрелять на поражение.
– А зачем еще стрелять в кого-то? – нахмурился Алекс.
– Ранить, – объяснила Романофф. – Держать под контролем. Сопровождать объект. Подгонять в нужном направлении. Все очень просто.
– Думаете, он гнал вас, словно скот? – удивился Коулсон.
– Это одна из теорий, – продолжала Романофф.
Она откинулась на спинку кресла. – Эта миссия, направленная на наш захват. Он сказал, как она называется. – Она посмотрела Коулсону в глаза. – «Красная метка».
– Да? Звучит. Вам это знакомо? – Коулсон поднял бровь.
– Знакомо, – медленно проговорила Наташа. – Эти слова Иван сказал мне той ночью. В Одессе.
– Что-то еще?
– Вот. – Наташа вытащила черный мобильный телефон, экран которого был весь покрыт трещинами. – Наш наемник отправил Ивану сообщение за секунду до того, как я его уложила. Всего два слова.
Все смотрели на нее в ожидании продолжения. Она показала экран. Синхронизация завершена. Наташа бросила телефон Коулсону.
– Похоже, все было подстроено. Есть вероятность, что я ему подыграла. Снова. – На лице Наташи отразилась боль.
– То есть Иван преследует Аву, потому что знает, что следом явитесь вы. – На этих словах Коулсон принялся рассматривать телефон.
– Какая ирония, – фыркнула Ава.
– Не вижу иронии. Я же пришла, разве нет? – Наташа смотрела на нее в упор.
– Конечно. Восемь лет спустя. – Ава взглянула на Коулсона. – В этом должен быть еще какой-то смысл, – сказала она. – Зачем все это? И почему я, после стольких лет?
– И что значит «синхронизация»? – Алекс выглядел озадаченным.
– И почему Ава вырубилась? – Наташа обвела всех взглядом. – Не знаю, но, учитывая, что Таинственный Иван бывал замечен в проведении экспериментов над людьми, полагаю, все это взаимосвязано. – Она покачала головой. – Поэтому я думаю, что гражданская больница ничем Аве не поможет.
Вдруг заинтересовавшись своей бутылкой, Ава опустила глаза,
– Так, значит, в этом вся суть? У Ивана осталось незаконченное дело? – Коулсон помрачнел.
– Кто знает. – Наташа взглянула на Аву. – Но у меня такое чувство, что все станет еще более странным, прежде чем мы выясним, в чем дело.
Алекс заметил, что бутылка в руках у Авы дрожит; тогда он взял ее своей теплой рукой. Их взгляды пересеклись.
Знаю. Я тоже волнуюсь.
– Мы не можем начинать операцию против Ивана, – сказал Коулсон. – Пока не можем. Мы даже еще не получили от Министерства обороны подтверждение, что он находится на территории Штатов. После Панамы его никто не видел. Насколько нам известно, официально он до сих пор числится умершим.
Романофф вздохнула.
– Бюрократия – ваша прерогатива, Коулсон.
Коулсон наклонился вперед, лицо его стало серьезным.
– Нам необходимы доказательства того, что он находится в нашей стране. Нужны веские улики, что у вас на хвосте именно Сомодоров. Если мы сможем доказать, что Иван снова в игре, в нашем распоряжении будут все ресурсы ЩИТа. – Он снова сел прямо. – Тогда я смогу избежать бюрократии.
– Или мы сделаем по-моему, – пожала плечами Романофф.
Он уставился на нее.
– Вряд ли я даже хочу знать, о чем вы.
– А разве хоть когда-то вы хотели? – Она мрачно посмотрела на него. – Пришло время получить ответы на некоторые вопросы. Высадите нас там, где я смогу их получить, или я сама посажу эту штуку.
– И где же именно, Агент?
– Сверхсекретный главный компьютер ЩИТа. Думаю, нам нужно попасть в Нью-Йорк, на Трискелион. Я хочу отследить путь одного аппарата, который в нашем засекреченном мире по десятибалльной шкале секретности тянет на все одиннадцать. – Она взглянула на Аву. – Медик из ЩИТа сможет осмотреть Аву, пока мы будем на базе.
– Трискелион? Сейчас? – Ава явно была в ужасе. Какое бы отношение она ни имела к ЩИТу, Алекс был уверен, она не была их фанаткой.
– Немедленно, – подтвердила Наташа.
Глаза Коулсона сузились.
– Дайте-ка я догадаюсь. Речь о том самом аппарате Ивана Сомодорова?
Романофф кивнула.
– Когда-то он принадлежал Ивану, пока мы с вами не украли его. В Одессе.
Лицо Авы стало пепельно-серым.
– Им это не понравится, – предупредил Коулсон.
– А это и не нужно, –ледяным голосом сказала Романофф. – Мне и самой все это не нравится.
– Не нравится? А меня кто-нибудь спросит? Я вообще все это ненавижу. – Ава покачала головой.
– У тебя есть идея получше? Говори, я жду. – Романофф посмотрела на нее. – Ну вот, я так и думала.
– Ава, перестань. Она права. Тебя нужно показать врачу... – начал было Алекс.
– Молчи, – сказала Ава. – Только не ты.
Но даже Алекс понимал, что Наташа Романофф права. Другого выбора у них не было, и говорить больше было не о чем.
