Надежда сделала вид, что все это ее чрезвычайно интересует, и двинулась вдоль витрин и полок, в то же время краем глаза осматривая магазин.
Едва войдя туда, она поняла, что бритоголового типа здесь нет. По крайней мере, его нет в торговом зале. Вообще, здесь было всего два человека: продавец, сутулый мужчина средних лет в круглых очках, придававших ему уютный и интеллигентный вид, и покупатель, точнее — посетитель, тощий человек лет сорока в надвинутой на глаза кепке, который, как и Надежда, глазел на выставленные в магазине вещицы, вряд ли что-то собираясь покупать.
Продавец явно скучал.
Он понимал, что оба посетителя зашли к нему просто от нечего делать и не представляют коммерческого интереса. На всякий случай посматривая на них, он протирал салфеткой монеты, которые одну за другой доставал из бархатного альбома.
Надежда думала о том, куда мог подеваться бритоголовый тип.
За прилавком виднелась приоткрытая дверь, которая вела в глубину магазина. Наверняка бритоголовый прошел туда. Возможно, он знаком с владельцем магазина или принес ему что-то на продажу. То есть он сейчас находится в служебных помещениях.
Но вот как проверить это, как попасть в приватные комнаты магазина, Надежда не представляла.
Тем временем второй посетитель магазина — тощий сорокалетний мужчина — подошел к стеллажу с фарфоровыми безделушками и потянулся к статуэтке пионерки в красном галстучке, которая стояла на самой верхней полке.
Продавец, который краем глаза следил за ним, переполошился и вскрикнул:
— Осторожнее! Не уроните ее!
Покупатель не внял его предупреждению. Он дотянулся-таки до фарфоровой пионерки, невнятно проговорив:
— Да ничего ей не будет… я на нее хочу посмотреть…
— Подождите, я вам ее сам достану!
Но было уже поздно: покупатель, доставая пионерку, задел стоящую рядом с ней фарфоровую кошку и двух слоников, все статуэтки полетели на пол и разбились с жалобным звоном.
Продавец коршуном кинулся на покупателя. Тот запричитал, пытаясь удержать от падения остальные фарфоровые безделушки. В общем, в магазине начался переполох.
Надежда решила воспользоваться им и под шумок проскользнула за прилавок и юркнула в приоткрытую дверь.
Как она и ожидала, за этой дверью находился короткий полутемный коридор, в котором были еще три двери. Из-за одной двери доносился какой-то монотонный приглушенный голос, за двумя другими царила мертвая тишина.
Для начала Надежда приоткрыла ту дверь, за которой был слышен разговор, и заглянула в щелку.
За этой дверью оказался небольшой кабинет, заставленный такими же безделушками, как и торговый зал. В глубине кабинета за старинным письменным столом красного дерева сидел обрюзгший мужчина средних лет, видимо, владелец магазина. Он прижимал плечом к уху телефонную трубку и разговаривал, одновременно что-то записывая карандашом на листке бумаги.
— Старуха одна живет? — проговорил он в трубку. — Да, это хорошо… племянница приезжает? Это плохо… договориться с ней можно? Это хорошо…
Бритоголового типа здесь не было.
Надежда притворила дверь, при этом петли скрипнули, и хозяин магазина насторожился.
— Кто здесь? — проговорил он, подняв глаза. — Это ты, Валентин?
Надежда Николаевна беззвучно отошла от первой двери и подкралась ко второй.
За этой дверью находилась кладовая. В ней стояли металлические стеллажи и полки, заставленные такими же старыми вещицами, которыми торговал магазин.
Бритоголового и здесь не было.
Надежда подошла к последней, третьей двери. Она была закрыта на защелку. Открыв ее, Надежда убедилась, что эта дверь выходит на задний двор.
Пришлось признать, что бритоголовый прошел через магазин и вышел из него этим путем.
Надежда тоже вышла из магазина. Она оказалась в типичном петербургском дворе — пара чахлых деревьев, скамейка, мусорный контейнер и ржавеющий старый «запорожец», на капоте которого блаженствовал черный кот с порванным ухом, выдающим вспыльчивый характер этого кота и его бурную жизнь.
Выхода из двора не было видно, так что, если бритоголовый тип попал сюда, дальнейшая его судьба была покрыта мраком.
Правда, скоро выяснилось, что кот — не единственный живой обитатель двора. Едва Надежда вышла из магазина, как рядом с ней возникла бодрая старушка в тренировочном костюме, которая подозрительно уставилась на Надежду и проговорила скрипучим, неприязненным голосом:
— И ходют, и ходют тут всякие! И мусорют, и мусорют! Тут свои-то так намусорют, что за целый день не уберешь, а тут еще посторонние ходют! От них-то самая грязь… а на кого все шишки падают? На Тапочкину! Будто это Тапочкина не убрала! А чисто не там, где убирают, а там, где не мусорют! Это еще товарищ Графинов говорил!
— А кто это — товарищ Графинов? — на всякий случай поинтересовалась Надежда.
— А ты что, не знаешь? — удивилась старуха. — Товарища Графинова все знают! Товарищ Графинов — это прежний начальник нашей жилконторы. Сейчас он на повышение ушел.
— А Тапочкина — это вы? — догадалась Надежда.
— Само собой, я! А кто же еще? Это все знают! А вот кто ты такая и что здесь делаешь — это вопрос!
— А вы здесь случайно не видели такого человека с бритой головой? — Надежда обрисовала в воздухе спортивную фигуру подозрительного типа, которого она выслеживала.
— А как же! Конечно, видела! Тоже из магазина этого вышел и сразу принялся мусорить…
— А куда же он потом делся?
— Известно, куда! Вон в тот подъезд ушел! — и старуха показала на незамеченную Надеждой дверь, расположенную позади ржавого «запорожца».
— Так значит, он не посторонний? Значит, он здесь живет, раз в дом вошел?
— Да кто тебе сказал, что он в дом вошел?
— Так вы же сейчас и сказали!
— Я сказала, что он в тот подъезд ушел. А подъезд этот сквозной, так что он через него вышел на улицу.
— Вот оно что! — оживилась Надежда и тут же устремилась к двери подъезда. Правда, возле самой двери она притормозила и повернулась к старухе:
— Вы сказали, что он, как вышел, принялся мусорить. А что конкретно он выбросил?
— А тебе-то какое дело? — нахмурилась Тапочкина. — Не тебе же за ним убирать?
Надежда пожала плечами и согласилась.
Дверь подъезда, к счастью, не была заперта — видимо, это посчитали лишним, поскольку она выходила не на улицу, а в глухой двор. Надежда вошла в подъезд и тут же увидела вторую дверь.
Эта дверь снаружи запиралась на домофон, но изнутри ее можно было открыть, просто нажав на кнопку. Что Надежда и сделала.
Она вышла в тот самый переулок, где стояла машина Михаила. Сам Михаил сидел за рулем, следя за дверью антикварного магазина.
