Надежду отвлек от расследования звонок в дверь. Причем не домофон, а именно звонок в ее квартиру. Соседка, что ли, за солью или еще по какой надобности?
У них на площадке было четыре квартиры, отгороженные от лестницы железной дверью, к которой и подошла сейчас Надежда и спросила громко:
— Кто там?
— Проверка счетчиков! — ответил приятный мужской голос.
— Каких еще счетчиков… — проворчала Надежда.
— Электрических, — пояснил голос, — ваш счетчик нужно проверить.
— Только мой? — напряглась Надежда, она не вчера родилась и прекрасно знала, какие приемы используют мошенники, чтобы проникнуть в квартиру.
— Отчего же только ваш? У всех проверяем…
— А к нам раньше женщина приходила…
— Анна Ивановна? Так она сейчас в отпуске, я за нее. На двух участках приходится работать…
Надежда слегка устыдилась — человек при исполнении, ему небось время дорого, а она тут развела подозрительность.
— Ну, ладно, проходите, — Надежда открыла дверь и увидела скромно одетого мужчину средних лет в очках. Мужчина выглядел аккуратно и улыбался ей приветливо. Надежда Николаевна пропустила его вперед и спохватилась:
— А вы в сто восемнадцатую квартиру звонили? Потому что в остальных двух все равно никого нет, нечего и звонить, а в сто восемнадцатой бабушка плохо слышит и медленно ходит, она пока до двери по коридору доползет…
— Звонил, звонил, — отмахнулся мужчина, устремившийся к ее двери, — где у вас счетчик?
— А вы не знаете? Сразу у двери, — сказала Надежда, не делая попыток войти в квартиру.
Потому что ей стало как-то некомфортно.
Не звонил этот мужчина в соседнюю квартиру. Потому что в сто восемнадцатой квартире жил кроме бабушки и ее большой дружной семьи еще крупный ротвейлер Дима. По паспорту звали его, правда, Меридиан, но кто же будет звать так нормальную собаку? И его имя уменьшили до Димы.
Ротвейлер был породистый и здоровый, но в данное время старый, его собачий век равнялся бабушкиному. Они очень любили друг друга и прекрасно уживались вместе, пока остальные члены семьи работали и учились.
Как уже говорилось, бабушка была малость глуховата, поэтому Дима из любезности лаял, когда в дверь звонили. Когда соседи просто проходили мимо, он молчал — чай, не мелкая шавка с визгливым тявканьем, которая заводится по любому поводу, а породистая, уважающая себя собака. Голос у Димы остался прежним — басовитым и грозным, так что мог произвести впечатление.
И вот сейчас ротвейлер молчал, а Надежда знала, что они с бабушкой никуда не выходят, гуляют с Димой утром и вечером остальные члены семьи.
Стало быть, этот проверяющий пришел только к Надежде. Все эти мысли пронеслись у нее в голове мгновенно, как уже говорилось, Надежда Николаевна Лебедева соображала в критической ситуации быстро. И если уж прокололась сейчас, впустив на площадку подозрительного человека, то просто так она не сдастся.
Подлетев к двери сто восемнадцатой квартиры, она нажала на кнопку звонка и двинула еще в дверь ногой.
— Анастасия Михална-а! — заорала Надежда. — Откройте дверь, тут пришли счетчики проверять!
И разумеется, в глубине квартиры послышался лай ротвейлера, который быстро приближался.
— Дама, ну зачем вы так шумите! — мужчина сердито блеснул на Надежду очками.
— А вы проверяйте быстрее! — рявкнула Надежда. — Что вы там копаетесь?
— А мне нужно ваши квитанции посмотреть, — хитро покосившись на Надежду, сказал он, — чтобы узнать, по какое число заплачено.
— А у вас такой прибор должен быть, чтобы прямо со счетчика показания считывать! — Надежда и не думала входить в собственную квартиру.
Ротвейлер подошел уже к дверям с той стороны и лаял теперь оглушительно и злобно, видно, чувствовал плохое. Это придало Надежде сил.
— Слушайте, да что мы все перекрикиваемся, как на переправе! — доброжелательно сказал мужчина. — Идите сюда, поближе, и поговорим спокойно.
«Нашел дуру», — подумала Надежда, а вслух сказала словами старого советского стихотворения:
— Не о чем нам разговаривать! А если вас что-то не устраивает, то идите себе по-хорошему, я вас не задерживаю!
— Штраф будете платить! — пригрозил он злобно, сообразив уже, что не выйдет у него ничего.
— Мой штраф — мои проблемы! — не испугалась Надежда.
Тут, наконец, соседская бабушка доплелась до двери и спросила, что случилось.
— Это Надя, соседка. Откройте дверь, Анастасия Михална! Откройте скорее!
Имея рядом милого друга Диму, бабушка ничего не боялась. Она неторопливо открыла дверь, и ротвейлер вырвался на свободу. Но за секунду до этого мужчина, якобы проверяющий счетчики, молнией промчался мимо Надежды и выскочил на лестницу, захлопнув за собой дверь.
Надежда сердечно поблагодарила ротвейлера Диму, который выглядел немного разочарованным, наскоро объяснила бабушке ситуацию и отправила досматривать телевизор, пообещав Диме вечером косточку из супа.
Дима лизнул ее в щеку и ушел к себе, а Надежда заперла дверь на все замки и вернулась в свою комнату.
Сердце ее колотилось, лицо горело.
Что ж, благодаря счастливому стечению обстоятельств ей удалось на этот раз легко отделаться, но долго ли будет так везти?
Чего хотел от нее этот подозрительный человек? Теперь, поразмыслив спокойно, Надежда поняла, что вряд ли это обычный мошенник. Надежда Николаевна не любила совпадений, а тут как раз совпадение имело место быть.
Интуиция подсказывала Надежде, что появление этого типа связано с историей Михаила Леонова и с тем акварельным портретом, который Надежда принесла домой со склада. Но тогда возникает еще один вполне очевидный вопрос: откуда этот человек, вернее, те, кто его послал, узнали ее адрес?
Допустим, про Михаила им все известно, но она, Надежда, вроде бы нигде не засветилась, никому не сообщала свой адрес и прочие координаты… конечно, она немного помогала Михаилу, но делала это инкогнито…
Неужели ее выдал Лёлик?
Выходит, что больше некому. Так-то он отплатил ей за помощь! Вот и помогай после этого людям! А что, все может быть, история с Алиной какая-то темная, опять же эта стерва заперла ее в камере…
Кипя от возмущения, Надежда набрала телефонный номер Михаила Леонова.
Лёлик ответил сразу, но голос у него был больной и несчастный, так что гнев Надежды несколько остыл.
— Привет, Лёлик! — она нарочно назвала Леонова ненавистным прозвищем, чтобы пробудить его темперамент, заставить его встряхнуться. Но это не помогло — Михаил не разозлился, он проговорил таким же несчастным голосом:
— Это ты, Надя? Чего тебе?
