— Женщина, такой порядок! — оборонялась бухгалтер. — За собак платить не положено, а за племянниц — положено… а где она ночует — это мы отслеживать не уполномочены! Это ваше личное дело, за племянницами следить!
— Это неправильный порядок! — повторила жиличка. — Я пенсионер и не могу платить лишние деньги неизвестно за что! Если у Кухаркиной собака на лифте ездит, я это оплачивать не намерена…
В это время управляющий оживился и, взглянув на монитор, проговорил:
— А это не ваш «лексус» номер восемьсот тридцать четыре?
— Мой! — испуганно вскрикнула скандальная жиличка. — А что с ним?
— Да его какой-то джип сейчас протаранит…
Жиличка ахнула, переменилась в лице и вылетела из комнаты.
Надежда тут же выдвинулась на освободившееся место.
— Что у вас? — обратился к ней управляющий.
— Нас соседи сверху регулярно заливают! — выдала Надежда домашнюю заготовку.
— А вы кто такая? — осведомилась бухгалтер, окинув Надежду подозрительным взглядом. — Вы не из нашего ТСЖ, я всех наших собственников в личность знаю!
— Я не из вашего, — охотно подтвердила Надежда. — Лично я в другом доме проживаю, через дорогу…
— Так и идите через дорогу! — моментально отреагировала бухгалтер. — Нам и своих склочников хватает!
— Я-то через дорогу, — не сдалась Надежда, — а вот он в вашем доме проживает… — и она выдвинула вперед смущенного Михаила.
— Что-то я его тоже в личность не узнаю… — засомневалась бухгалтер.
— А я недавно переехал. Квартира тридцать четыре! — сообщил Михаил. — Можете проверить.
— Да, гражданин недавно к нам въехал, — подтвердил управляющий.
— А я — его сестра… двоюродная, — тут же сообщила Надежда. — И по-родственному за квартирой его приглядываю. Пока он по служебной надобности отсутствует. Или еще по какой.
— Это не запрещено, — с кислым видом согласилась бухгалтер.
— Конечно, не запрещено, — одобрила Надежда. — Так вот, я и говорю, что нас постоянно заливают соседи из квартиры сверху. А у нас уже ремонт сделан, очень дорогой. Обои бельгийские, паркет испанский, плитка итальянская… ужасных денег, между прочим, все стоило. Одни обои — между прочим, шелкография…
— И чего же вы от меня хотите? — скривилась бухгалтер. — Соседи вас заливают — к ним и обращайтесь…
— А я и хочу к ним обратиться, да только никак не получается. Как я к ним ни поднимусь — никого дома нет. А у вас же должны быть их координаты — телефон и прочее…
— Вы, значит, в тридцать четвертой проживаете… — протянула бухгалтер. — Значит, над вами тридцать восьмая…
Она открыла блокнот и прочитала:
— В тридцать восьмой Козюлины живут… Василий Иванович, Жанна Борисовна и дети…
— Как — Козюлины? — заволновался Михаил. — Там ведь…
Он хотел сказать, что в квартире над ним обитает таинственная Алина, но Надежда незаметно пнула его по ноге, чтобы не испортил ее игру несвоевременным выступлением.
Михаил прикусил язык и обиженно замолк.
— Козюлины… — повторила бухгалтер, читая свои записи. — Только их сейчас нет, Василий Иванович уехал во Владивосток по служебной надобности, и семья с ним. Полгода уже отсутствуют, но за квартиру регулярно платят, тут я к ним претензий не имею.
— И что, в квартире никто не живет? — удивилась Надежда. — Кто же нас тогда заливает?
— Обождите, женщина! — перебила ее бухгалтер. — Куда вы все время торопитесь? Я еще не договорила. Козюлины уехали, но за их квартирой теща присматривает, вот примерно как вы за его квартирой, — она кивнула на Михаила. — И они тещин телефон нам оставили, как раз вот на такой несчастный случай, как у вас. А сама теща приходит когда раз в неделю, а когда и два раза.
— И где эта теща проживает?
— Проживает она недалеко, через дорогу. Может быть, в том же доме, что и вы.
— Звоните теще! — потребовала Надежда.
Бухгалтер еще колебалась, и тогда Надежда пошла напролом:
— Звоните, а то я акт по всей форме составлю и на вас в суд подам за причинение материального и морального ущерба!
— Не надо в суд! — и бухгалтер сняла телефонную трубку.
— Василиса Андреевна! — проговорила она, едва услышала ответ. — Это вам из ТСЖ звонят. Придите к нам, а то тут люди говорят, что вы их заливаете.
— Придет, — сообщила она Надежде, повесив трубку. — Минут через пять придет.
Надежда с Михаилом покинули правление и отправились к подъезду — поджидать тещу господина Козюлина. Михаил выглядел несколько обалдевшим.
— Какие Козюлины, — бормотал он, — какой Василий Иванович, какая Жанна Борисовна, какая теща… а где же Алина?
— В Караганде. — Надежда толкнула его локтем в бок. — Молчи, Лёлик, лучше молчи, если сказать нечего.
— Вот как дам сейчас по шее, — обиделся Лёлик и замолчал.
Долго ждать им не пришлось — через несколько минут к подъезду торопливо подошла женщина, под мышкой у которой была зажата собачка мелкой декоративной породы. Собачка, как и хозяйка, тяжело дышала — то ли от преклонных лет, то ли от неудобного положения.
— Это вы теща из тридцать восьмой квартиры? — строго осведомилась Надежда.
— Ну, допустим, я! — ответила дама с собачкой враждебным тоном.
Собачка тут же яростно залаяла на Надежду — видимо, она считала своим долгом морально поддерживать хозяйку.
— Артурчик, успокойся! — ласково проговорила хозяйка и тут же добавила, бросив на Надежду неодобрительный взгляд: — Он у меня исключительно хорошо в людях разбирается! На хороших людей Артурчик никогда не лает!
— Это он запах моего кота почувствовал, — возразила Надежда.
— Кота?! — с плохо скрытым ужасом переспросила Василиса Андреевна, как будто наличие у Надежды кота добавляло ее характеристике, и без того негативной, черной краски.
— Вообще, вы нас своим кобелем не отвлекайте! — огрызнулась Надежда, полностью войдя в роль. — Мы сюда не затем пришли, чтобы его оскорбительный лай выслушивать! Вы нам лучше свою квартиру предъявите, чтобы установить факт протечки!
— И предъявлю! И непременно предъявлю, потому как никакой протечки нет и даже быть не может, поскольку я за квартирой очень внимательно слежу, а когда ухожу, всю воду перекрываю!
Несмотря на уверенный и даже агрессивный тон, в голосе и взгляде козюлинской тещи сквозил испуг. Надо признать, что она очень боялась протечки или другой коммунальной неприятности.
Когда семейство Козюлиных во главе с Василием Ивановичем отбыло на Дальний Восток, Василиса Андреевна необдуманно согласилась присмотреть за их квартирой. Дело в том, что она ужасно боялась своего зятя и готова была согласиться на что угодно, лишь бы его не рассердить. Кроме того, ее грела мысль, что их с зятем будут разделять необъятные просторы России.
