Сперва я не поняла, зачем она это делает: быстро накидывает туда сладости, а на отдельную тарелку — три огромных, сочащихся соком, стейков.
— Ну, мы, наверно, успеем еще что-то съесть. Или сможем покушать в следующий раз, — неуверенно промямлила я. — Ран, мы когда поедем обратно?
— Прямо сейчас, — жестко ответил альфа, как-то неуловимо напоминая, что он тут главный и спорить бесполезно.
А дальше два события случились практически одновременно. Арианда всучила мне поднос с такой силой и резвостью, что я чуть не уронила все на себя. В то же мгновение Ранфер открыл портал за моей спиной и, молча, втолкнул туда нас обоих.
Теперь мне стало ясно, почему женщина так споро засобирала всю еду на поднос. Видимо, она слишком хорошо знала своего сына. Знала, что он не станет ждать. Сказал "прямо сейчас" — значит действительно прямо сейчас.
Портал встретил нас приветливым чавканьем, облизывая и обсасывая со всех сторон, как любимое угощение. Блюдо, что было у меня в руках, тут же выпало и где-то исчезло.
Мысленно выворачиваясь наизнанку, я представляла, как вылечу из портала с булками в волосах и кремом по всему лицу.
Но мне неожиданно повезло. В спальне ректора академии я приземлилась на ноги, а не на колени, как в большинстве случаев. И вся еда послушно оказалась в руках Ранфера на все том же блестящем серебристом подносе.
— Как у тебя это вышло? — ошарашенно спросила я, глядя в ухмыляющееся лицо оборотня.
— Опыт, — ответил он, пожав плечами.
— Ага, ясно, — кивнула я, чувствуя, что меня еще немного мутит. — Сын ошибок трудных… не пропьешь, но попытаться можно…
— Что? — удивился мужчина, а до меня дошло, что я несу какую-то чепуху.
— Прости, поговорки. Из моего мира.
Ранфер улыбнулся.
— А у нас говорит: "Опытный волк и добычу удвоит, и даром на луну не взвоет".
— Тоже неплохо, — вяло ответила я на улыбку. И Ранфер тут же посерьезнел.
На лбу у меня что ли написаны все мысли? Особенно одна, весь день сегодня не выходящая из головы.
Да, мне до сих пор смертельно не хотелось перекладывать свои проблемы на альфу Диархана. На Ранфера. Мне претила сама мысль, что я оказалась беспомощна перед таким засранцем, как Джерил. Но, похоже, на этот раз выхода не было.
— Ран, — начала я медленно, присаживаясь на широкий диван недалеко от холодного камина. — Скажи, есть ли в вашем мире такое заклинание, которое можно наложить на человека и узнать затем все, о чем он говорит?
Мужчина нахмурился и сел напротив меня в глубокое кресло, скрестив ноги.
Честно говоря, я была ему благодарна за эту дистанцию. Сядь он рядом со мной на одну кровать, вряд ли я смогла бы долго говорить о чем бы то ни было вообще.
— Есть, — кивнул он. — Это не заклинание в прямом смысле. То есть невозможно зачаровать живое существо так, чтобы оно превратилось в некий звуковой передатчик информации. Как радиофон, например.
— У вас есть какой-то радиофон? — удивилась я. — Что-то вроде телефона?
Ранфер приподнял одну бровь, а затем встряхнул головой.
— Не отвлекайся, Лена. Джерил заставил тебя молчать о чем-то, правильно я понимаю?
Я сжала губы и кивнула.
— Что будет, если я расскажу тебе?
— Если все так, как я думаю, то в тот же миг, как ты расскажешь, ничего не произойдет, — ответил мужчина серьезно. — Но ты молодец, что уточнила. Не все так просто.
— Значит, все же есть какое-то ‘‘но"… — кивнула я. — Так и знала.
— Да. Есть один нюанс. Как только ты выдашь мне то, что колдун просил тебя не рассказывать, в твоей крови и энергии появится некий элемент. Что-то вроде осознания случившегося и страха. Вот именно это и сможет считать Джерил с помощью магии, как только встретит тебя в следующий раз. То есть у тебя не получится скрыть правду.
— Значит… я не могу рассказать, — выдохнула разочарованно. Тяжелое ощущение безысходности снова навалилось на плечи.
Сперва мне казалось, что с решением этой проблемы спешить некуда. До мнимой свадьбы может быть еще сколько угодно времени, за которое могло произойти слишком многое. Джерил мог передумать, я могла его разозлить, переубедить, найти собственные рычаги для шантажа. Но мифическое бракосочетание вдруг начало становиться слишком реальным в свете грядущего Совета Диархана. И теперь, выходит, я и сделать ничего не могу…
— Это значит, — поправил Ранфер, чуть прищурившись и глядя куда-то глубоко внутрь меня, — что после того, как расскажешь все необходимое, ты не должна будешь видеться с Джерилом. Вообще.
Несколько секунд я, молча, хлопала глазами, а затем широко улыбнулась.
— Значит, так он ничего не узнает, да? Если я спрячусь или буду просто избегать встреч с ним?
— Или если я пошлю его в Темный Диархан с особой миссией… на недельку, — с улыбкой протянул альфа. — Ровно до того момента, как пройдет Совет. Думаю, после этого мы уже сможем справиться с проблемой, какой бы она ни была.
— Это значит, что я могу тебе все рассказать? — выдохнула я и подалась вперед.
Полные губы мужчины растянулись в улыбке.
Колючие мурашки пробежали по спине.
— Да, дорогая. Можешь…
Как камень с души упал, честное слово. Следующие несколько минут я освежала в памяти все детали ультиматума, выставленного мне Джерилом, и пыталась донести их до оборотня. С каждым словом альфа все сильнее мрачнел. Сейчас его челюсти были уже плотно стиснуты. Кисти, сцепленные в замок, то и дело сжимались, от чего вены под кожей рук агрессивно набухали. Голубые глаза стали холодными, как лед.
— В общем… я теперь якобы должна выйти за него замуж, — закончила я, — и думаю, он захочет провернуть это до Совета Диархана.
Мужчина кивнул.
— Правильно думаешь. Все это творится только с одной целью: повлиять на твое решение в выборе стороны: оборотни или люди. Девон-старший входит в Совет, и он явно жаждет войны. Как торговца оружием и единственного оружейного монополиста Диархана, война сделает его баснословно богатым. Не нужно быть шаманом, чтобы понять это. Вот только я не думал, что он перейдет к открытым действиям. Айрим Девон всегда был трусом. Он мог вечно прятаться по своим поместьям, размахивая заряженными стволами и ругая оборотней, но ничего кроме этого не делать. Сейчас же я вижу совсем другую картину… И это наталкивает меня на мысль: а не причастен ли он к убийствам в Арктур?
Теперь уже я нахмурилась. Одно дело — грязная манипуляция, и совсем другое — жестокие и кровавые преступления.
— Ты думаешь, что Джерил мог совершить все эти ужасные вещи по просьбе отца? — выдохнула я, вспоминая, как однажды парень напал на меня в кабинете. — Думаешь, он мог хотеть убить меня?
