Джерил дернулся было за ним, но я схватила его за плечо, и он остался стоять на месте.
— Нам нужно помочь Ольтеру, — тут же проговорила я, с сожалением понимая, что убийцу придется отпустить. Но жизнь друга была многократно важнее.
Девон скривился, но кивнул.
— Конечно. Если еще есть кому помогать.
— Не говори так, — бросила я, опускаясь рядом со светловолосым парнем.
Сейчас он выглядел еще ужаснее, чем несколько минут назад. Кожа приобрела синеватый оттенок, и в лунном свете это особенно сильно бросалось в глаза.
Я быстро прикоснулась к его шейной артерии, как делают во всех боевиках, в надежде прощупать пульс.
Но ничего не почувствовала. Только холодную, как лед, кожу.
— Джерил, он…
— Дышит, я чувствую, — хмуро ответил он. — Беги в Арктур, зови на помощь, я останусь…
— У меня есть амулет-телепорта! — выдохнула я.
— Так что ж ты раньше молчала! — воскликнул он, округлив пылающие серые глаза. — Могла бы убраться с этим алкашом в академию еще в самом начале драки! — сделал паузу в попытке снять свой плащ, но задел раненную руку и зашипел: — Твою мать!
К слову сказать, его лицо тоже становилось все бледнее.
— Я не могла оставить тебя, — ответила негромко, и Джерил на миг замер так, словно увидел ядовитую змею.
Затем встряхнул головой, будто избавляясь от наваждения, и добавил:
— Быстрее. Бери его за руку и активируй амулет.
Сам он осторожно, неуверенно дотронулся до моего плеча. Так, будто не знал, можно ли вообще ко мне прикасаться подобным образом.
Это было бы даже забавно, если бы рядом сейчас не умирал Ольтер.
Я кивнула, быстро взяла бесчувственного парня за ледяную кисть, а другой рукой сжала слезу амулета, больше всего боясь, что неизвестная мне магия не сработает.
Но все получилось.
На этот раз никаких порталов рядом с нами не появлялось. Просто мы трое внезапно будто всосались в какую-то пространственную дыру. Словно большой невидимый кит открыл свою пасть и вместе с потоком воды мы ухнули прямо ему в желудок.
Через пару мгновений пространство выплюнуло нас на первом этаже академии, а через пять минут мы уже были в больничном крыле. Вокруг нас носились медсестры, Ольтера и Джерила уложили в одной палате друг напротив друга, несмотря на то, что последний очень сопротивлялся и говорил, что с ним все в порядке. Однако, как только его пепельная голова коснулась подушки, он тут же потерял сознание. Врач сказал, что это от потери крови. Рана на его руке оказалась гораздо глубже опаснее, чем мы думали. Вроде как оборотень перекусил ему важные вены.
Над Ольтером вообще кружили двое врачей и трое магов. По очереди они проводили какие-то манипуляции. Вливали силы, поливали микстурами грудную клетку, зашивали раны.
Меня сперва тоже хотели уложить неподалеку, но, убедившись, что никаких ран нет, заставили выйти из палаты. Я смотрела на все происходящее через большое желтоватое окно, в котором вместо стекла было какое-то другое кристальное вещество, впрочем, достаточно прозрачное, чтобы все видеть.
Через бесконечно долгое время врачи закончили колдовать над Ольтером и вышли, позволив мне зайти внутрь.
Джерил лежал неподвижно у правой стены, Ольтер — у левой. Оба парня выглядели спящими. Я подошла к Ольтеру и тихонько встала рядом.
Цвет лица блондина уже не казался таким синюшным, губы тоже приобретали розоватый оттенок. Грудь его была перемотана бинтами, поэтому страшная рана больше не пугала.
Несколько минут я стояла в полной тишине, слушая едва различимое дыхание. А затем тихо сказала:
— Мда, Ольтер, если бы ты не пьянствовал три дня в трактире все могло бы выйти иначе. И кто теперь виноват, что ты здесь?
И совершенно неожиданно парень негромко застонал во сне, затем повернул голову и, через силу открыв глаза, ответил:
— Я виноват. Ты думаешь, я не знаю?
Я резко выдохнула.
— Прости. Я и не думала тебя в чем-то обвинять. Просто ты едва не погиб. А это, знаешь… было бы очень грустно.
Ольтер промолчал.
— Спасибо, что защитил меня, — добавила я тогда.
Парень кивнул.
— И все же, зачем ты…
Не успела я задать очередной вопрос, как лицо Викса скривилось от боли, на лбу выступил пот, и парень снова отключился.
— Ольтер? Ольтер?..
Он больше не отвечал, но я слышала, что его дыхание снова стало ровным.
Из-за двери донесся голос медсестры:
— Девушка, пациентам нужен покой и сон!
— Да-да! — кивнула я и снова посмотрела на Викса.
— Кое-кто очень расстроился бы, если бы ты умер, Ольтер, — шепнула я ему, собираясь уходить. — И чего тебя потянуло в этот дурацкий трактир аж на три дня?!
Но парень ничего не отвечал, его брови сдвинулись, а лицо пару раз вяло дернулось на подушке.
Я уже собиралась уходить, как вдруг, не открывая глаз, парень снова заговорил:
— Сегодня вечером… я приду, отец, я помню… В ратуше Светлого… Ключ? Я не потерял, я что, по-твоему, совсем… — в этот момент он на миг закашлялся, испуганно шаря рукой по раненой груди. А затем словно отключился.
Я даже успела испугаться, все ли с ним в порядке. Но прошло несколько секунд, и неожиданно он добавил:
— Конечно, я не предам Виксов, не влюблюсь не в ту девушку…
У меня по коже прокатилась волна мурашек.
Я осторожно убрала его ладонь, застывшую на бинтах, и положила рядом. Бледное лицо разгладилось, а с губ сорвалось словно вымученное:
— Уже… прости, отец. Я уже влюбился не в ту…
И Ольтер снова погрузился в глубокий сон.
А я никак не могла понять, о чем он говорит. И, если воспринимать этот горячечный бред, как правду, то, можно надеяться, что влюбился он все же в Тиль. Вот она будет рада! Но тогда что он имел в виду под ключом и ратушей?
Можно предположить, что он искал у себя на шее какую-то подвеску-ключ. А ее наверняка сняли врачи. Сняли и положили…
Конечно! Я перевела взгляд на тумбочку рядом и слегка побледнела. Там и впрямь лежала подвеска. Вот только я никак не ожидала увидеть именно ее.
Маленький золотой кулон в форме кинжала. Того самого кинжала, который встречался мне в последнее время так много раз! И за сегодняшний день уже дважды.
Я закрыла глаза, и под опущенными веками вспыхнуло ошеломленное лицо Ринго, слуги Джерила. Его обнаженный торс и выжженое клеймо на плече — кинжал. Точно такой же формы.
Можно было бы поспорить, мол, сейчас у меня в руках обычная побрякушка. Мужчины тоже любят украшения, и кулоны в форме кинжалов, волчьих клыков и черепов — вовсе не редкость на представителях сильного пола.
