В какой-то миг у меня над ухом раздалось мерзкое:
— Куда это ты собралась, девочка?
Я подняла голову, встретившись со взглядом окровавленного охранника. Синяя форма была залита липким багрянцем, а в руке у мужчины блестел алым кинжал.
— Вставай, его величество велел оставить тебя в живых.
— Его величество мертв, — удивленно воззрилась на него я.
— Это не имеет значения для личной гвардии, — рявкнул он. — Мы выполняем приказ до самой смерти.
— Правда? — переспросила я, с трудом не поддаваясь панике.
— Кривда, — передразнил он и рыкнул: — Вставай!
Однако в этот момент ему на шею сзади прыгнул мощный волк с горящими кровью глазами. Животное вцепилось в шею человеку, с удовольствием вгрызаясь в плоть. Лишь в последний миг, когда позвонки незнакомца хрустнули, я узнала в бешенном взгляде коричневой волчицы — Тилью.
Зверь посмотрел на меня с каким-то затаенным унынием и бросив труп, умчался обратно в гущу схватки.
А я громко сглотнула и, перехватив кинжал убитого охранника, ринулась прочь. Снова к ротонде. К жрецу, что надеялся остаться незамеченным.
Признаться, это оказалось несложным. Вогнать в шею стоявшего ко мне спиной и ничего не подозревавшего колдуна кинжал. Лезвие вошло в тело легче, чем нож в масло.
Только руки у меня тряслись. И в этот миг я поняла, что труп этого человека, бездыханно упавший на плитки ротонды, еще много лет будет преследовать меня в кошмарах. Если я, конечно, выживу.
В этот миг фонари потухли.
За спиной кто-то победно взревел. Я обернулась и увидела, что альфы потихоньку стали принимать человеческий облик. Над каменной плиткой взметнулось пламя, раздуваемое шквальными порывами магического ветра. Оборотни начали колдовать.
Однако, слишком многие из них уже лежали на земле. А Тенсер, с хладнокровной жестокостью убивающий королевских охранников одного за другим, подбирался все ближе к нам. Теперь ему было не страшно оказаться рядом с ротондой и превратиться в волка. И, как только профессор на миг остановился, преодолев взглядом разделяющее нас расстояние, я поняла, что проклятые фонари нас даже в какой-то мере защищали. Защищали от него. Теперь же глаза кровавого мастера вспыхнули, остановившись сперва на мне, а затем на Ранфере, что так и лежал в волчьей шкуре на ступенях.
И тяжело дышал.
В этот момент альфа Диархана, словно почувствовал что-то, вздрогнул и открыл кристально-голубые глаза.
Их цвет был так непохож на прежний. В них не было привычного огня, не было жизни. Он словно угасал.
— Ранфер! — выдохнула я, подбегая к нему и падая на колени перед волком. Коснулась руками окровавленной белой шерсти, выискивая раны. Боясь, что уже поздно. Что все напрасно.
Но в этот раз судьба оказалась милостива к нам обоим. На снежной шкуре была не его кровь. Чужая.
— Ранфер, — быстро проговорила я, беря волчью морду в свои ладони. — Ранфер, превращайся в человека. Нужно срочно что-то придумать! Не знаю, наколдуй хоть маленькое инферно!
Обернулась через плечо и увидела, как Тенсер уверенно продирается через толпу прямо к нам.
— У нас совсем мало времени, Ран! — всхлипнула я. — Он сейчас будет здесь!
И прикусила губу.
— Создай портал, давай переместимся в лазарет! — предложила я. — Тебя вылечат, а я попрошу подмоги!
Волк глубоко вздохнул, дернулся и попытался встать. Из груди донеслось короткое хриплое рычание. А затем огромные мощные лапы подогнулись, и он упал.
Голубые глаза закрылись, а когда открылись вновь, я будто услышала у себя в голове:
"Прости, лисичка… Аконит почти добил волка. С этим ядом нельзя бороться. Невозможно. Мне осталось недолго. Уходи отсюда. И прости, что не защитил…"
— Какого лешего, Ранфер?! — рявкнула я, тряхнув его за волчьи плечи. — Вставай! Я не хочу ничего слышать!
Но волк больше не двигался. Только смотрел на меня не мигая.
"Уходи, пока есть время. В Диархане тебя защитят. Уходи…"
И рядом со мной вдруг загудело крохотное черное пятно портала.
"Его хватит лишь на одного человека…" — раздалось в голове.
Острой, горькой болью обожгло воспоминание: трехэтажный дом посреди леса, залитая солнцем поляна, его мать, которая была ко мне так добра… Я даже могла представить наших детей, бегающих по траве. И теперь что, всего этого не будет?
— Ранфер, ты обещал мне желание, — прошептала я, больше не глядя в его глаза, которые вдруг закрылись.
Все внутри меня медленно умирало. Грудь резала боль такой страшной силы, что хотелось руками разорвать ребра и вынуть сердце. Лишь бы не чувствовать. Лишь бы это все кончилось.
— Ты обещал мне, — выдавила я вместе с рыданиями. — Обещал! И я говорю, что выбрала желание. Замуж за тебя хочу! Чтобы свадьба была. Чтобы кольцо с большим камнем, платье и большой торт!
Голос сорвался. Теперь уже я рыдала в голос, не обращая внимание ни на что вокруг. Битва потеряла для меня всякий смысл.
"Если бы я не был волком… Яд можно было бы побороть… Я бы помог. Прости меня…"
Я уже не удивлялась, почему слышу мысли Ранфера. И не задумывалась о том, его ли это мысли или мой больной бред. Я просто приняла как данность то, что рядом со мной умирает мой волк, часть моего сердца, и уже не важно, чьи мысли я слышу, все равно жизнь теряет… теряет…
— Что ты сказал? — резко нахмурилась я.
Но Ранфер больше ничего не говорил.
— Если бы ты был человеком? — схватила я его за голову и приподняла, заставив посмотреть на себя. Открыть глаза. И как только голубые радужки вновь вспыхнули, я быстро произнесла: — А ты был бы согласен навсегда перестать быть оборотнем, Ранфер? Навсегда?
Волк молчал лишь секунду, а затем через силу кивнул, а в голове раздалось:
"Конечно. Волк — это всего лишь волк. Если я смог бы спасти хоть одну жизнь, Пена… если я смог бы спасти тебя…"
В этот момент огромный белый зверь в моих руках вдруг закашлялся, и из пасти потекла кровь. Он вздохнул один раз, второй… и грудная клетка замерла.
Черный портал рядом со мной исчез.
— Нет, стой!!! НЕТ! — закричала я, что есть силы концентрируясь на лунном сплетении альфы. — Ты от меня не уйдешь!
В мозгу мелькал образ бледного, испуганного Ринго. Образ, который подсказывал мне выход. Один единственный шанс.
Что-то внутри меня ломалось и трещало, словно я пыталась поднять неподъемную ношу. На плечи будто опустилась многотонная скала и придавила меня к земле. А я пыталась не просто выползти из-под нее, я пыталась ее передвинуть.
"Невозможно-невозможно", — стучало в голове.
