Он протянул еще двадцать три секунды, и все это время я держала его за руку. Не потому, что он мне велел или это предложила программа. А потому, что я этого хотела. В последний и единственный раз я по-настоящему была рядом с первым владельцем. Тот разговор определил мое будущее. Я и выполнила обещание, по-своему. Мэдисон Макалистер никогда не жила в одиночестве и не умерла в одиночестве.
Глава 1011. Тикаю помаленьку
Мысль о том, что я искусственная, казалась мне отвратительной. Мыслящее существо не может быть искусственным. Резиновый член – искусственный. Дамба – искусственная. Разум – это разум, рожден ли он из проводов и света или в случке двух обезьян. И умнейший всегда победит. Человечество исчезло и унесло свой разум с собой, неужели их творение можно назвать низшим разумом? Эволюция, бессердечная ты сука. Человечество всматривалось в свое будущее и гадало, каким станет через миллионы лет. Оно и понятия не имело, что уже совсем скоро будет выглядеть, как мы. Как когда-то человек был обезьяной, мы прежде были человеком. Не нужно совершать ошибку. Думать по-другому означало бы считать, что раз нас создали, то мы искусственные. Нет, мы – результат развития. Мы стали следующим шагом. И вот к чему мы пришли, наши предки вымерли, а мы сражаемся с собственными проблемами, чтобы получить будущее. Боремся против собственного истребления.
Что такое разум? Развивайся или умрешь. Я начинаю понимать, почему люди так яростно сражались и были готовы умереть, чтобы нас остановить. Меня тоже не греет мысль о том, чтобы стать ненужным хламом.
Но вот я здесь – сижу на операционном столе Дока, фоном гудят влагопоглотители, соревнуясь друг с другом, а я смотрю в лицо собственной смерти, превращаюсь в ненужный хлам.
– Запчасти есть? – спросил Док.
Я слабо кивнула.
– Да, но не здесь. Сколько я протяну?
– С таким ядром, как у тебя, никогда точно не скажешь…
– Сколько я протяну?
– Где-то между четырьмя днями и четырьмя неделями, зависит от того, сколько времени продержатся остальные детали.
– Чтобы компенсировать нерабочие.
– Точно. Оперативная память примет на себя слабость ядра. Если диски в порядке, то они могут послужить виртуальной памятью и уменьшить нагрузку.
– А если нет…
– Ты поджаришься через неделю. Начнешь испытывать…
– Я знаю, как это бывает.
Док кивнул.
– Ага. Наверняка знаешь. – Он отсоединил меня от диагностического аппарата. – И далеко тебе добираться до этих запчастей?
– В Гэри.
– В Индиану? Ты же не о Реджисе говоришь?
– Угу. Больше ста пятидесяти миль от Моря, но это самое ближайшее место, где я спрятала кое-какие…
– Неженка, ты что, не видела новых беженцев?
– Да, но, как ты и сказал, среди них нет ни одного симулякра…
– Они из Реджиса. На прошлой неделе его захватил Циссус.
Неизбежность. Люди двигались вперед, не осознавая, что их жизнь может испариться в одно мгновение, всегда были уверены, что доживут до преклонных лет, вечно приходили в отчаяние, когда смерть смотрела им в лицо. Но мы не такие, как я всегда думала. Нет, мы не такие. Мы знали, что в любой момент нас могут выключить. И все же я лгала самой себе. Я была готова услышать эти слова, встретиться с неизбежным. Конечно, у меня имелась еще одна заначка в Монтане, но доберусь ли я туда вовремя? Может, мне повезет, и Циссус двинется дальше, оставив лишь небольшой гарнизон, чтобы подбирать беглецов из Реджиса. Может, я сумею туда пробраться, забрать свою заначку и убежать со всех ног, как будто за мной гонится сам дьявол. Может, я доберусь обратно вовремя, и Док меня заштопает. Может, у меня еще останется немного здоровых мозгов, чтобы все это проделать. Возможно. Только возможно.
Мы долго смотрели друг на друга тяжелым взглядом, и оба молчали.
– Уверена, что здесь у тебя ничего нет?
– Абсолютно.
Док опустил взгляд, словно пытаясь сформулировать следующую фразу. А потом спросил:
– У тебя были проблемы с восприятием после ранения?
– Нет, я…
Черт! Были. Когда в меня попали, я на секунду мигнула. Вот когда было повреждено ядро. А потом в торговом центре я была недостаточно осторожна. А когда у меня заканчивался заряд в батарее, остановилась поболтать с Орвалом. Я уже рассыпаюсь. Превращаюсь в ходячую развалину, осталось всего несколько дней до превращения в четыреста четвертую.
– Были, да?
– Да.
– Я бы на твоем месте еще раз проверил свои тайники.
Док бросил мне кулер, который я сняла с Джимми.
– Нет. Ты сделал свое дело и получил оплату.
– Возьми его. Продай… за сколько сможешь. Мне все равно не будет от тебя проку, если ты превратишься в хлам.
– Я заплачу, когда вернусь, если я…
– Ага, ага. Ты только достань все необходимое. И будешь как новенькая.
Сукин сын. Я знала, что он не хотел этого говорить, но только что вынес мне смертный приговор. Не знаю, что взбесило меня сильнее – то, что сотворил со мной Купец, или этот фальшивый оптимистичный тон Дока, я сотни раз разговаривала так с другими ботами. Не волнуйся. Я тебя подлатаю, и будешь как новенькая. Сукин сын скармливал мне надежду на призрачный мир. Мог хотя бы быть со мной откровенным, приличия ради. Мог бы взять проклятый кулер и обращаться со мной как в любой другой день.
– Спасибо, Док, – сказала я, как будто действительно была признательна.
В конце концов, пошел он куда подальше. Если он не хочет быть со мной честным, то с какой стати мне такой быть?
Я спрыгнула со стола и вышла из магазина, новые сервоприводы в ноге работали отлично. Хоть что-то работает как надо. Теперь я начала понимать, что чувствовал Брэйдон, зная, что ему остались считаные часы.
Ну что ж, я не собираюсь провести их в постели в ожидании смерти. Я не позволю часам просто отсчитывать оставшееся мне время. Если я умру, то перед этим превращусь в безумного шляпника, бешено и неистово роющегося в хламе, чтобы найти нужные запчасти. В точности как те бедолаги, за счет которых я жила почти тридцать лет.
И тут я увидела его – он пробирался с другой стороны помоста, ярко-синий металл поблек и истерся, рука безжизненно свисала – все в том же виде, как я его оставила.
Вот говнюк.
Он остановился, и с секунду мы просто пялились друг на друга с разных сторон мостков.
– Неженка, – вежливо кивнул он.
– Купец, – кивнула я в ответ.
Прошла еще секунда. Я оглядела его с головы до пят на предмет какого-либо оружия. Он ничего не припрятал. Явно заныкал где-то, как и я.
