– Мне жаль, – начинает Сиен, но один из мужчин, шептавшихся у нее за спиной, рычит на нее.
– Вы агент Эпицентра, – говорит он, – и мы заключили с вами контракт на выполнение работ.
Может, в конце концов, он не просто чиновник.
– Я знаю. И я готова ее выполнить прямо сейчас, если вы желаете. – Коралл – пустяк, теперь она знает, поскольку просэссила его. Она может сделать это, вероятно, даже не сильно качнув корабли на якорях. – Если я расчищу коралл, уже завтра вашу гавань можно будет использовать…
– Но вас наняли, чтобы расчистить гавань, – говорит Азаэль. – Навсегда расчистить, а не на время. Если проблема оказалась больше, чем вы думали, то это не повод не завершить работу. – Ее глаза сужаются. – Разве только вы отказываетесь устранять препятствие по какой-то другой причине.
Сиен еле сдерживается, чтобы не обозвать Азаэль.
– Я изложила свои доводы, Лидер. Если бы я хотела вас в чем-то обмануть, то зачем мне рассказывать вам что-то об этом препятствии? Я бы просто убрала коралл и оставила вас осознавать проблему на собственной шкуре, когда он снова вырос бы.
Это, насколько она видит, заставляет некоторых из них заколебаться – оба мужчины из группы перестают смотреть на нее с таким подозрением. Даже Азаэль теряет обвиняющий вид, неловко выпрямившись. Эрсмит тоже кивает и поворачивается к остальным.
– Думаю, нам надо обсудить это с губернатором, – говорит она в конце концов. – Привести ему все аргументы.
– При всем уважении, Лидер Эрсмит, – хмурится одна из женщин, – я другого выбора не вижу. Нам надо расчистить гавань, временно или насовсем. В любом случае нам платить Эпицентру столько же.
– Или ничего не платить, – говорит Сиенит. Все они поворачиваются к ней, и она вздыхает. Глупо, что она упомянула об этом – одному Отцу-Земле ведомо, что с ней сделают старшие, если она сорвет это задание. Но она ничего не может поделать. Перед этими людьми стоит перспектива экономического обрушения всей их общины. Сейчас не Зима, они могли бы переехать куда-нибудь, начать с нуля. Или самораспуститься, всем семьям общины попытаться найти место в других поселениях…
…что невозможно для тех членов семей, которые бедны, больны или стары. Или у кого есть тети, братья-сестры или родители-орогены, таких никто не примет. Или если в общине, куда они попытаются пристроиться, окажется уже слишком много представителей их функционал-касты. Или…
Да ржавь все это побери.
– Если мы с моим коллегой вернемся сейчас обратно, – говорит Сиенит, несмотря ни на что, – ничего не сделав, – это нарушение контракта. Вы вправе требовать назад предоплату, за исключением наших расходов на поездку и поселение. – Она говорит это, глядя в упор на Азаэль, та стискивает челюсти. – Ваша гавань будет доступной, по крайней мере, еще несколько лет. Используйте это время и сэкономленные деньги для изучения того, что случилось, и выяснения, что там такое внизу, или… или переведите вашу общину в другое место.
– Это немыслимо, – в ужасе говорит Азаэль. – Это наш дом!
Сиен не может не думать о воняющем рвотой одеяле.
– Дом – это люди, – тихо говорит она Азаэль. Та моргает. – Дом – это то, что вы забираете с собой, а не то, что покидаете.
Эрсмит вздыхает.
– Это очень поэтично, Сиенит Ороген. Но Азаэль права. Переезд означает потерю идентичности нашей общины и, вероятно, рассеяние нашего населения. Также это означает потерю всего, что мы сюда вложили. – Она делает жест рукой, и Сиенит понимает, что она имеет в виду: легко можно стронуть с места людей, но не здания. Не инфраструктуру. Все это означает благополучие, а даже вне Зимы благополучие означает выживание. – И нет гарантии, что в другом месте мы не столкнемся с худшими проблемами. Я ценю вашу честность – действительно ценю. Но… знакомый вулкан лучше.
Сиенит вздыхает. Она пыталась.
– Так чего вы хотите от меня?
– Мне кажется, это очевидно.
Да. Клятая Земля, это так.
– Вы можете это сделать? – спрашивает Азаэль. Может, она и не думала задирать ее. Может, она просто волнуется, поскольку Сиен говорит о судьбе общины, которую Азаэль всю жизнь учили направлять и защищать. И, конечно, родившись Лидером, Азаэль ничего не знает об этой общине, кроме ее потенциала и привлекательности. У нее никогда не было причины рассматривать свою общину с недоверием, ненавистью или страхом.
Сиенит и не думает обижаться на нее. Но она и так уже в дурном настроении, к тому же она устала, поскольку мало спала после того, как спасла Алебастра от отравления прошлой ночью, а вопрос Азаэль подразумевает, что она хуже, чем есть. Слишком много сразу для этой долгой, ужасной поездки.
– Да, – рявкает Сиенит, отворачиваясь и протягивая руки. – Отойдите все как минимум на десять футов.
В группе слышны аханья, тревожное перешептывание, и на разворачивающейся карте ее сознания она видит, как они спешно отступают – горячие яркие возбужденные точки удаляются из зоны легкой достижимости. Они все равно в зоне досягаемости, пусть уже и не такой легкой. Да и вся их община, честно говоря, – это сгусток движения и жизни, которую так легко схватить и поглотить при необходимости. Но им не надо этого знать. В конце концов, она профессионал.
Она всаживает ось своей силы в землю остро и глубоко, чтобы ее торус был скорее узким и высоким, а не широким и смертоносным. Затем она снова прощупывает местную подложку, выискивая ближайшие дефекты или остаточное тепло потухшего вулкана, сформировавшего кальдеру Аллии. В конце концов, та штука в гавани тяжелая, ей понадобится для ее передвижения больше, чем источники в окружающей среде.
Но во время ее поисков происходит нечто странное – и знакомое. Ее сознание смещается.
Внезапно она уже не в земле. Что-то тащит ее прочь, наружу, вниз, внутрь. Она сразу же теряется, бьется в темном, цепенящем холоде, и вливающаяся в нее сила – не тепло, не движение, не потенциал, а что-то иное.
Что-то подобное она чувствовала в ту ночь, когда Алебастр руководил ее орогенией. Но это не Алебастр.
И она еще сохраняет какой-то контроль. Она не может остановить того, что происходит – она уже вобрала слишком много сил, если она попытается это сделать, она заморозит половину общины и вызовет толчок, который сделает пример гавани академическим. Но она может использовать этот поток мощи. Она может, к примеру, направить его в каменную подложку под той вещью, которой она не может видеть. Она может переместить ее, без изящества и не столь эффективно, но эта ржавая работа будет сделана. Она ощущает чудовищную пустоту, которую порождает в ответ этот предмет. Если Алебастр наблюдает из своей комнаты, он должен быть впечатлен.
Но откуда идет сила? Как я…
Запоздало и с некоторым ужасом она осознает, что вода движется как гора при внезапной подаче кинетической энергии, но реагирует она куда быстрее. И она реагирует сама быстрее, чем когда-либо прежде, поскольку переполнена силой, она практически сочится из ее пор, и, огонь земной, это ощущается невероятно здорово, поскольку это детская игра – остановить нарастающую волну, готовую смести гавань. Она просто рассеивает ее силу, отсылая часть в море, направляя остальную на усмирение вод, когда та штука со дна вырывается из цемента покрывающих ее осадков – и коралла, который просто соскальзывает и рассыпается, – и начинает подниматься.
