Увы, это не заброшенное крыло. И все же она говорит:
– Я знаю дорогу. – Как приятно видеть радость на лице Биноф при этих словах.
Она ведет Биноф дорогой, по которой обычно ходит сама, так, как она обычно ходит. Странно, но возможно, потому, что нервничает, она осознает, что ее замечает больше народу. Двойных проверок больше, чем обычно, и когда она замечает инструктора Галенита, идя мимо фонтана – того самого Галенита, который застукал ее пьяной и спас ей жизнь, не донеся об этом, – он улыбается ей, прежде чем повернуться к своему болтливому собеседнику. Вот тогда Дамайя и осознает, почему все они смотрят: они знают о странной тихой гальке, которая постоянно гуляет. Они наверняка знают о Дамайе по каким-то слухам, и они рады, что она, наконец, привела кого-то с собой. Они думают, что у нее завелась подруга. Дамайя рассмеялась бы, если бы истина не была такой несмешной.
– Странно, – говорит Биноф, когда они проходят по обсидиановой дорожке через один из малых садов.
– Что?
– Я думала, что меня все заметят. Но почти никто не обращает внимания. Хотя мы тут единственные дети.
Дамайя пожимает плечами и продолжает идти.
– Я думала, нас остановят, будут спрашивать. Мы ведь можем делать что-то не то.
Дамайя качает головой.
– Если кто-то из нас покалечится и нас найдут прежде, чем мы истечем кровью, то отправят в госпиталь.
И тогда у Дамайи появится в деле отметка, которая может не дать ей пройти тест на кольцо. Все, что она сейчас делает, может этому помешать. Она вздыхает.
– Это хорошо, – говорит Биноф, – но, может, лучше остановить детей прежде, чем они успеют себе навредить?
Дамайя останавливается посреди дорожки через газон и поворачивается к Биноф.
– Мы не дети, – раздраженно говорит она. Биноф моргает. – Мы гальки – Имперские орогены в процессе обучения. Вот под кого ты маскируешься и кем тебя все считают. Всем наплевать, если парочка орогенов покалечится.
Биноф пялится на нее.
– О.
– И ты слишком много болтаешь. Гальки так не делают. Мы расслабляемся только в общежитии, и то когда инструкторов рядом нет. Если хочешь казаться одной из нас, делай это правильно.
– Ладно, ладно! – Биноф вскидывает обе руки, словно успокаивая ее. – Прости, я просто… – Она морщится, когда Дамайя сердито смотрит на нее. – Ладно. Больше никаких разговоров.
Она затыкается, и Дамайя идет дальше.
Они доходят до Главного здания, и Дамайя заходит внутрь как обычно. Только на сей раз она сворачивает направо, а не налево, и спускается по лестнице, а не поднимается. Потолки в этом коридоре ниже, а стены украшены так, как она прежде не видела – маленькими фресками, на которых изображены приятные, невинные сцены. Через некоторое время она начинает беспокоиться, поскольку они все ближе к крылу, в котором она никогда не бывала и бывать не хочет – к крылу Стражей.
– Где именно на южной стороне? – спрашивает она.
– Что? – Биноф погружена в созерцание, что выдает ее еще сильнее, чем нескончаемый треп, она удивленно моргает, глядя на Дамайю. – Ой. Где-то вообще на южной стороне. – Она сжимается под злым взглядом Дамайи. – Я не знаю где! Я просто знаю, что там была дверь, даже если ее теперь уже и нет. – Она крутит пальцами. – Орогены ведь должны вроде делать такие вещи?
– Что, двери искать? Нет, разве что они в земле. – Но даже говоря эти слова, Дамайя хмурится, поскольку… ладно. Она действительно может сэссить, где находятся двери, чисто по логике. Несущие нагрузку стены ощущаются как материковая порода, а двери – как дыры в пласте, места, где нагрузка здания на землю меньше. Если дверь на этом этаже заделана, убраны ли косяки? Возможно. Но ведь это место будет отличаться от окружающих стен?
Она уже поворачивается, растопырив пальцы так, как делает, когда пытается распространить свою зону контроля дальше. В тиглях для Прикладных занятий есть подземные маркеры – маленькие мраморные блоки с вырезанными на них словами. Нужен очень хороший контроль, чтобы не только найти этот блок, но и определить, что за слово на нем. Это все равно как лизнуть страницу и почуять малейшее различие между чернилами и бумагой, и при помощи этого читать. Но поскольку она многократно делала такое под присмотром инструкторов, она понимает, что этот навык работает и в этом случае.
– Ты делаешь орогению? – с любопытством спрашивает Биноф.
– Да, потому заткнись, чтобы я случайно тебя не заморозила. – Биноф, по счастью, повинуется, хотя сэссирование – не орогения и опасности заморозить кого-нибудь нет. Дамайя благодарна ей за молчание.
Она идет ощупью по стенам здания. Они как тени силы по сравнению с невозмутимой уютностью камня, но если она будет действовать нежно, она их найдет. И здесь, здесь и здесь вдоль внутренней стены здания, окружающей скрытую комнату, она ощущает, где стены… прерываются. Втянув воздух, Дамайя открывает глаза.
– Ну? – Биноф прямо слюной исходит.
Дамайя поворачивает, идет вдоль стены на некотором расстоянии. Когда она доходит до нужного места и останавливается, она находит дверь. Рискованно отворять дверь в жилом крыле – возможно, там чей-то кабинет. В коридоре пусто и тихо, но из-под некоторых дверей пробивается свет, что означает, что по крайней мере несколько человек заработались допоздна. Сначала она стучит. Когда ответа нет, она делает глубокий вдох и пытается открыть дверь. Заперта.
– Подожди, – отвечает Биноф и роется у себя в карманах. Через мгновение она вытаскивает что-то, похожее на инструмент, которым Дамайя некогда вскрывала скорлупу орехов курге, росших у них на ферме. – Я читала, как это делается. – Она начинает ковыряться инструментом в замке с сосредоточенным видом.
Дамайя некоторое время ждет, небрежно прислонясь к стене и прислушиваясь как ушами, так и сэссапинами к любой вибрации шагов, или звуку приближающихся голосов, или хуже – к жужжанию приближающегося Стража. Сейчас уже за полночь, и даже самые трудоголики либо ложатся спать у себя в кабинетах, либо ушли к себе, так что никто не тревожит их в тот мучительно долгий отрывок времени, пока Биноф соображает, как пользоваться этой штукой.
Проходит целая вечность, прежде чем Дамайя говорит:
– Хватит. – Если кто-то придет сюда и застукает их, Дамайе не отбрехаться. – Вернемся завтра и продолжим.
– Я не могу, – отвечает Биноф. Она в поту, ее руки трясутся, что, конечно, не способствует делу. – Я подкупила нянек выпустить меня только на одну ночь, второй раз это не сработает. У меня уже почти получилось. Просто дай мне еще минутку.
И Дамайя ждет, все сильнее терзаемая тревогой, пока не раздается щелчок и удивленный вздох Биноф.
– Сработало? Думаю, сработало! – Она дергает дверь, и та распахивается. – Земное пердучее пламя, работает!
Там действительно чей-то кабинет – стол и два кресла с высокой спинкой, вдоль стен тянутся книжные полки. Стол больше обычного, кресла изящнее – тут явно работает важный человек. Дамайе после стольких месяцев блуждания по заброшенным кабинетам старого крыла режет глаз то, что этот кабинет явно используется. Здесь нет пыли, и лампы уже зажжены, хотя и прикручены до самого низкого пламени. Так странно.
