Ты оборачиваешься и видишь, что Юкка смотрит на тебя.
– Твоя работа?
Она улыбается.
– Нет. Этот и другие потайные входы существовали сотни лет, задолго до меня.
– Люди этой общины так долго сотрудничали с орогенами? – Она же сказала, что общине всего полсотни лет.
Юкка смеется.
– Нет, я просто хотела сказать, что этот мир переходил из рук в руки в течение Зим. И не все хозева мира были так тупы, как нынешние, в смысле использования орогенов.
– Мы не так тупы, – говоришь ты. – Все прекрасно понимают, как нас использовать.
– О-о-о, – строит скорбное лицо Юкка. – Тебя в Эпицентре обучали? Все оттуда, кто выжил, говорят, как ты.
Интересно, сколько эпицентровских орогенов эта женщина встречала.
– Да.
– Что же. Ты увидишь, насколько больше мы можем, если захотим. – Юкка показывает на широкий проем в стене в нескольких футах от нее, которого ты не заметила, восхищаясь конструкцией подвала. Из него тянет легким ветерком. У проема без дела сидят трое, глядя на тебя с разной степенью неприязни, настороженности, интереса. У них нет никакого оружия – оно прислонено к стене по соседству, – и они не выставляют этого напоказ, но ты понимаешь, что именно такие привратники нужны этой общине, поскольку врат у нее нет. Здесь, в этом подвале.
Белокурая женщина тихонько разговаривает с одним из стражников, что еще более подчеркивает ее хрупкость – она на фут ниже и на сотню фунтов легче самого маленького из них. Ее предкам следовало бы сделать для нее доброе дело и переспать с парой санзе. Как бы то ни было, вы идете дальше, а стражи остаются сзади: двое садятся на стулья у входа, третий возвращается вверх по лестнице, видимо, на наблюдательный пункт внутри надстройки заброшенного дома.
Тут у тебя происходит смена понятий – заброшенное поселение наверху и есть стена общины. Скорее маскировка, чем преграда.
Но маскировка чего? Ты следуешь за Юккой в проем, в темноту.
– Сердце этого места всегда было здесь, – объясняет она, пока вы идете по длинному темному тоннелю, который может быть заброшенной шахтой. Здесь есть даже гужевые дорожки, но настолько старые и ушедшие в песчаник, что ты почти не различаешь их. Просто неудобные выбоины у тебя под ногами. Деревянные подпорки тоннеля кажутся старыми, как и шахтные подсвечники, поддерживающие цепочку электрических фонарей, – вид у них такой, будто изначально они делались под смоляные факелы, а потом были переделаны каким-то джинером. Свет горит, что означает, что община имеет функциональную гидро- или геоэлектростанцию или обе. Уже лучше, чем в Тиримо. В шахте тепло, но ты не видишь обычных тепловых труб. Здесь просто тепло, и становится все теплее по мере того, как вы идете дальше по постепенно понижающемуся полу.
– Я говорила тебе, что тут есть шахты. Вот как их в свое время нашли. Кто-то пробил стену, которой не должно было быть, и нашел целый лабиринт тоннелей, о которых никто не знал. – Юкка надолго замолкает, шахта расширяется, и ты видишь опасные с виду металлические ступени. Их много. Они тоже кажутся старыми, но, странное дело, металл не погнут и не покрыт ржавчиной. Он гладкий, блестящий и нигде не нарушен. И ступени совершенно не дрожат.
Через некоторое время ты запоздало замечаешь, что рыжая камнеедка исчезла. Она не идет за вами в эту шахту. Похоже, Юкка этого не заметила, и ты трогаешь ее за руку.
– А где твоя подружка? – Хотя ты, наверное, знаешь.
– Моя… а, эта. Им трудно ходить как мы, так что они ходят как умеют. Даже так, как я и предположить не могу. – Она бросает взгляд на Хоа, который идет с вами. Он отвечает ей холодным взглядом, и она коротко смеется. – Интересное дело.
У основания лестницы открывается другой тоннель, хотя почему-то он выглядит иначе. Он скорее круглый наверху, чем угловатый, и поддерживают его толстые колонны из какого-то серебристого камня, которые почти сходятся аркой наверху, как ребра. Ты порами, почти на вкус ощущаешь древность этого коридора.
Юкка завершает:
– Действительно, материковая порода в этом районе изрыта тоннелями и интрузиями, шахта поверх шахты. Одна цивилизация за другой строилась поверх того, что было прежде.
– Артуссид, – говорит Тонки. – Джьямария. Нижние Государства Оттея.
Ты слышала о Джьямарии из истории, которой обучала детей в яслях. Это было название огромного государства, которое разработало дорожную систему, позднее усовершенствованную Санзе, и которая сейчас раскинулась по большей части Южного Срединья. Цивилизация эта погибла десять Зим назад. Остальные названия, наверное, тоже относятся к мертвым цивилизациям – такое интересует одних геоместов.
– Опасно, – говоришь ты, стараясь как можно меньше показывать свое беспокойство. – Если тут камень настолько нарушен…
– Да-да. Как и при прокладывании любой шахты, как от некомпетентности, так и от толчков.
Тонки по дороге все время крутит головой, чтобы ничего не упустить, и чудо, что она еще ни на кого не налетела.
– Этот толчок на севере был достаточно мощным, даже сюда должно было докатиться, – говорит она.
– Ты права. Этот толчок – мы называем его Юменесский разлом, поскольку никто пока лучше не придумал, – был самым сильным, какой только мир видел за века. Не думаю, что я преувеличиваю. – Юкка пожимает плечами и оглядывается на тебя. – Но тоннели, конечно, не обрушились, потому что я была здесь. Я не позволила.
Ты медленно киваешь. Примерно то же ты сделала для Тиримо, разве что Юкка постаралась защитить не только поверхность. Это место в любом случае должно быть относительно стабильным, иначе тоннели рухнули бы много веков назад.
Но ты говоришь:
– Ты не всегда будешь тут.
– Не я, так кто-нибудь другой. – Она пожимает плечами. – Как я уже говорила, нас таких тут много.
– Кстати, об этом, – говорит Тонки, поворачиваясь на одной ноге и переключая все внимание на Юкку. Юкка смеется.
– Ты малость упертая, да?
– Не совсем так. – Ты подозреваешь, что Тонки одновременно замечает подпоры и состав стен, считает шаги и все такое – и все во время разговора. – Как ты это делаешь? Как заманиваешь сюда орогенов?
– Заманиваю? – Юкка мотает головой. – Все не так страшно. Трудно объяснить. Просто я кое-что делаю… Вроде… – Она замолкает.
И ты тут же спотыкаешься на ходу. На полу нет никаких препятствий. Просто внезапно становится трудно идти по прямой, словно пол незаметно наклонился в сторону Юкки.
Ты останавливаешься и гневно смотришь на нее. Она тоже останавливается и с улыбкой оборачивается к тебе.
– Как ты это делаешь? – спрашиваешь ты.
– Не знаю. – Она разводит руками под твоим недоверчивым взглядом. – Я попыталась несколько лет назад. И вскоре после этого ко мне пришел один человек и сказал, что почувствовал меня за несколько миль. Затем пришли двое детей, они даже не понимали, что их тянет. Затем еще мужчина. И с тех пор я продолжаю это делать.
