— Это очень любезно с вашей стороны, Джордж, — сказал я. — Почему вы считаете, что два убийства безопаснее, чем одно?
— Мертвые не говорят, — вздохнул он. — Старая банальная поговорка, но все такая же верная.
— А та канистра бензина, которую привезет Эдди? Вы что, собираетесь меня кремировать?
— Вас обоих, — уточнил он. — Нам еще надо избавиться от трупа этого Легарто.
— Здесь? — поинтересовался я. — Этот домик будет долго гореть, Джордж, даже с помощью канистры бензина!
— Ваша машина, — вкрадчиво произнес он. — С вами обоими, облитыми бензином, на переднем сиденье. На краю одного из этих милых утесов в тысячу футов высотой. По пути вниз она должна удариться и взорваться. Тогда останется совсем немного того, что легавые смогут наскрести для своей криминалистической лаборатории. — Он немного отодвинулся от меня, пистолет 38-го калибра он теперь крепко держал в правой руке, дуло было уверенно направлено мне в грудь. — Вас еще что-нибудь интересует? — вежливо спросил он.
— Совсем немногое, Джордж, — ответил я. — Этот мальчишка Легарто... У него ведь не было ножа, не так ли?
— Темень стояла, видите ли... Я думаю, мы оба очень напугали друг друга. Боюсь, что с моей стороны это было чисто условным рефлексом. Я застрелил его, прежде чем успел подумать, что делаю.
— Насколько я догадываюсь, этот ваш условный рефлекс пальца на спусковом крючке берет начало в Гаване?
— Увы, задолго до того, мистер Холман. Начало у меня было в Чикаго, в последние годы сухого закона. Приятно слышать, что я выгляжу немного моложе, чем на самом деле.
— Сколько мне еще осталось? — спросил я.
— Я думал об этом, — непринужденно признался он. — По вполне понятным причинам поднимать машину на утес мы будем поздней ночью. Если оставить вас в живых, я буду вынужден наблюдать за вами все это время. С тех пор как я обнаружил, что Эдди стал лентяем, я ему больше не доверяю. Откровенно говоря, я не уверен, что смогу выдержать такое напряжение до самой ночи, мистер Холман.
— Мы могли бы совершить сделку, Джордж, — предложил я. — За пять тысяч долларов вы могли бы оставить меня здесь в домике связанным. Малоун уж точно не вернется! Может пройти неделя, пока кто-нибудь меня найдет.
— Или пара часов, пока вам удастся освободиться? — Он пожал плечами. — Да и где вы найдете пять тысяч долларов, мистер Холман?
— Как раз сейчас в моем бумажнике лежит банковский чек на эту сумму, — ответил я. — Мне остается только дать его вам, так?
— А по-моему, мне остается только забрать его или сейчас, или потом. — Он откашлялся. — Извините, но я не думаю, что вы можете предложить мне какую-либо приемлемую сделку, мистер Холман.
— О'кей, — осторожно сказал я. — Я немного повышу ставки. Пять штук сейчас и еще пять штук в пределах двадцати четырех часов.
— Вы что, принимаете меня за ребенка, мистер Холман?
— А почему вы не побеспокоились о том, чтобы Малоун держал язык за зубами? — спросил я.
— У него нет выбора. Вы, конечно, помните, как я сказал о том, что мы все вместе замешаны в похищении?
— Пять штук сейчас и пять штук в течение следующих двадцати четырех часов. И будьте уверены, вы получите вторые пять штук, Джордж, потому что к тому времени мы оба будем замешаны еще в одном убийстве.
— Я ничего не понял из того, что вы сейчас сказали.
— Вы сами говорили, что он стал лентяем и разгильдяем, поэтому вы больше не можете ему доверять. — Тут я сделал длинную паузу, а потом очень медленно заговорил:
— Это просто, Джордж. Все, что вам надо сделать, — позволить мне убить Эдди, когда он сюда вернется.
— Вы с ума сошли!
— Подумайте об этом! Вы избавляетесь от бесполезного партнера и становитесь богаче на десять штук, которыми вам не надо будет ни с кем делиться. Что касается меня, вы можете быть уверены, что я не осмелюсь заговорить, потому что это я убил его. Мы положим два трупа в машину, спрыснем их бензином и скинем с края утеса высотой в тысячу футов! — По внезапному блеску в его выцветших голубых глазах я понял, что он задумался, и задумался крепко. — Другое дело, — поддразнил я его, — если дружба такой тупой жирной скотины, как Эдди, стоит для вас больше десяти тысяч долларов...
— Как вы его убьете? — прошептал он.
— Предложите мне что-нибудь. Согласен на любой вид оружия.
— Как бы я ни восхищался вашей сообразительностью, мистер Холман, я не думаю, что мог бы заставить себя одолжить вам свою собственную пушку!
— Вы ударите его рукояткой по затылку, а я позабочусь обо всем остальном, — успокоил я его. — Переехать его шею одним из колес моего кабриолета не составит труда!
— Эдди? — Он плотно сжал губы. — Если удар по голове, который он получил прошлой ночью, так самортизировался, интересно, какой же маленький мозг находится внутри этого толстого черепа?
— Такое окончание его жизненного пути было бы для него почти гуманным, — ухмыльнулся я.
— По-моему, вы правы, — улыбнулся он мне в ответ. — Итак, мы заключили сделку, мистер Холман. Мы позволим ему войти сюда, потом я ударю его по затылку, и он потеряет сознание. Остальное будет за вами. Я, конечно, все это время буду самым заинтересованным и внимательным зрителем!
— И ваша пушка тоже будет все время смотреть на меня! — напомнил я.
— Точно!
Прошло, наверное, еще минут пятнадцать, прежде чем мы услышали звук мотора возвращающейся машины. Мне удалось склонить Джорджа к разговорам о старых добрых временах в Чикаго, потом о Гаване — о чем угодно, лишь бы он вдруг не вспомнил о том, что не обыскал меня и не проверил, нет ли у меня оружия. Моя рубашка прилипла к спине от пота, когда я слушал тяжелые шаги Эдди, идущего к домику. Лишь когда он вошел в дверь, я вздохнул свободнее.
— Я привез канистру бензина, как ты сказал, Джордж, — гордо объявил он. — Она в багажнике.
— Отлично, — похвалил Джордж. — Сделай мне еще одно одолжение, Эдди. Вытащи бумажник Холмана из его внутреннего кармана, пока я буду держать его под прицелом. Он сказал мне, что внутри должно быть много денег.
Эдди кивнул и медленно направился ко мне. Когда громила на мгновение закрыл меня от Джорджа, я расстегнул пуговицу куртки и выхватил из-за пояса свою короткоствольную игрушку. Эдди вытаращил глаза и открыл рот, чтобы закричать, но тут послышался глухой звук удара. Глаза Эдди остекленели, и он медленно повалился на пол, а мне стал виден Джордж, который все еще держал свой пистолет за ствол.
— Ни с места! — Я прицелился ему в живот. Его лицо побледнело от неожиданности и злости, но он не шевельнулся.
— А теперь разожми пальцы, — приказал я ему. Он сделал, как я сказал, и его пистолет упал на пол.
