— Господин Ларин, вы можете забрать дочь обратно в Орту, — уже совсем другим тоном и с другой улыбкой сообщил ему Ротт. Он снова был сама любезность. — Учитывая обстоятельства, вам не стоит лишнего разгуливать по Апарин. Поэтому вот, — он протянул папе металлическую сферу размером с кубик Рубика. На вид сфера была не цельной, а состояла из двух склеенных половинок. — Воспользуйтесь экспресс-порталом Легиона. Кстати, Таня, он двусторонний. Оставь его себе. Он всегда доставит тебя обратно в Легион.
Я не удостоила его ответом. Только поторопилась подойти к отцу, взглядом обещая объяснить ему все позже.
Он и не стал ничего спрашивать. Просто протянул мне сферу и попросил положить на нее руку сверху. Когда мои пальцы сомкнулись на металле, папа повернул свою половину сферы.
Через мгновение полного сумбура мы оказались в моей комнате в общежитии Орты.
Глава 26
— Таня, что там произошло?
Папа задал вопрос еще до того, как я успела отойти от непривычного перемещения. На его лице растерянность сменилась тревогой, а выражение моего лица едва ли могло способствовать его успокоению.
— Ротт и есть наследник, — выдохнула я, сев на свою кровать.
Еще несколько минут я сбивчиво пересказывала содержание своего разговора с Роттом. Пришлось упомянуть и истинную личность Нормана, и отношения Роны Риддик с Нордом Сорроу. Теперь эти тайны уже не имели значения. Если Ротт знает, то и от папы скрывать нет смысла.
— Значит, все это время он бросался тебя спасать, потому что он Норд Сорроу? — ошарашенно протянул папа, рассеянно садясь на кровать Хильды. Та, судя по всему, уже отправилась в бальный зал, не дождавшись меня.
Я покачала головой.
— Нет, все это время он бросался меня спасать, потому что он меня любит, — возразила я.
Я чувствовала его пытливый взгляд на мне, но почему-то не решалась посмотреть в глаза. Я любила его и, несмотря на все ошибки, которые он совершил, считала самым лучшим отцом на свете. Но личную жизнь я с ним никогда не обсуждала. Я бы не удивилась, если бы он до сих пор считал, что у меня и с Сережей дальше поцелуев дело не зашло.
— А ты его, надо думать, тоже любишь, — обреченно выдохнул папа.
Это даже не было вопросом, скорее, констатацией факта. Мне оставалось только кивнуть.
— И меня наизнанку выворачивает от мысли, что он погибнет из-за меня, — призналась я тихо. — Пап, мы должны что-то сделать. Я не могу оставить его там. Не могу бросить. Он никогда меня не бросал.
— А что мы можем сделать? — возразил папа. — Вернуться в Легион и отбить его?
И он был прав. Мы были бессильны. Против целого-то Легиона… Что мог сделать человек, больше двадцати лет проживший в обычном мире, и девчонка, которая вообще в нем выросла?
Но я не хотела так просто сдаваться. Снова и снова я прокручивала в голове разговор с Роттом, надеясь за что-то зацепиться. Я должна была найти выход. Просто обязана. Еще в декабре, сидя рядом с бесчувственным Яном, я знала, что не смогу жить, если он умрет. Даже не понимая еще, что он значит для меня. Тогда ситуация тоже казалась безвыходной. Безвыходней некуда. Но мы справились. Какой бы слабой и беззащитной я себя тогда ни чувствовала, мне удалось поступить правильно. Дважды. Если я продолжу думать и сейчас, то наверняка что- то соображу.
— Как он собирается возглавить Республику? — я вопросительно посмотрела на папу. — Он сказал, что станет спасителем мира, героем и временным правителем. Так и сказал: временным правителем. Не канцлером.
— Это то же самое, — нахмурившись, возразил папа. — Канцлеры — временные правители.
— Но он сказал, что выборов не будет. Как он может стать правителем без выборов? Папа, помоги мне, пожалуйста. Я просто слишком многого не знаю, чтобы догадаться самой.
Он вздохнул и на мгновение задумался, а потом вдруг побледнел и посмотрел на меня уже с испугом.
— Чрезвычайная ситуация, — пробормотал он, но потом продолжил уже более уверенно: — Если происходит что-то из ряда вон выходящее, угрожающее безопасности всего магического мира, канцлер может объявить чрезвычайную ситуацию. В этом случае демократические институты упраздняются, а Легион получает всю полноту власти.
— Вроде военного положения?
— Вроде того. Отменить его тоже может только канцлер.
— То есть главой государства формально все равно остается он?
— Да… Если только…
— Его не убьют, — закончила я за папу, подскочив на ноги и нервно заметавшись по комнате. — Значит, как это может выглядеть? Видимо Ротт собирается устроить от лица монархистов что-то ужасное. Настолько ужасное, что канцлер объявит чрезвычайную ситуацию. Легион получит всю полноту власти, после чего канцлер станет им не нужен. Разделавшись с ним, Ротт сможет героически спасти магический мир, арестовав членов своей же группировки. — Я замерла на месте, вспомнив статьи, которые читала о нем. — Точно так же он в свое время получил должность старшего легионера столицы…
— Фактического главы Легиона, который станет временным главой государства в случае гибели канцлера в условиях чрезвычайной ситуации.
— А потом он объявит, что монархистами руководил Норд Сорроу, он же Ян Норман. В этом мире так не любят темных магов и самого Сорроу, что все только рады будут в это поверить. Особенно если преданные Ротту монархисты подтвердят это на допросах. Яна казнят — и о чудо! Наступит мир и процветание.
— Окажется, что Республика была слишком слаба, чтобы справиться с этой угрозой, — кивнул папа. — А стоило Ротту взять власть в свои руки, проблема тут же решилась. Люди с удовольствием сделают его пожизненным канцлером. А потом и королем после некоторой подготовки сознания.
— Хорошо, так где мы можем разрушить его гениальный злодейский план? — я с надеждой посмотрела на папу, ожидая, что он сейчас подбросит мне пару вариантов.
Но он только с сомнением нахмурился.
— Знаешь, меня смущает, что он все это тебе рассказал и отпустил. Пахнет ловушкой.
Я на мгновение задумалась и покачала головой.
— Нет, он просто хотел аплодисментов, — уверенно заявила я. — Просто хотел показать, какой он умный и как он нас всех переиграл.
— Таня…
— Папа! — я вскинула руку, заставляя его замолчать. — Пожалуйста, мне надо сейчас сосредоточиться на чем-то одном. И это что-то — как мне помешать Ротту осуществить его план. Хотя бы настолько, чтобы спасти Яна.
Папа действительно замолчал, задумываясь над моими словами, а потом предложил:
— Натравить на него того, кто сильнее. По крайней мере, сейчас. Канцлера.
— Точно! — я обрадовалась. — Уж он-то на сто процентов будет заинтересован в том, чтобы остановить его.
— Есть только одна проблема, — остудил мой пыл папа. — Как убедить канцлера в том, что Ротт действительно планирует такой государственный переворот?
