С каждым словом Нергард хмурился все сильнее. И я могла представить, какие вопросы рождаются в его голове. Если советник хранит кристалин в кабинете, то почему на столицу никогда не сходит туман? И если Ведьма не приводит туман в деревни и города сознательно, а он лишь следует за ней, то для чего она посещает эти деревни и города?
Вопросов было очень много, но здесь и сейчас ответов мы найти не могли. И хотя теперь я знала, почему Нергард лоялен к Ведьме, а он знал, что я не доносила на него, это не решало главной проблемы: его будут судить и казнят, если он не докажет, что Ведьма не виновна в нашествии туманных монстров. Но сделать это будет трудно, если не сказать – невозможно.
– Я могу вам как-то помочь? – спросила я, меняя тему. Отведенное нам время подходило к концу. – Пока мне приходит в голову только одна идея: не свидетельствовать против вас. Я могу пойти к королю и сказать, что Котон ошибся или соврал. Тогда вас отпустят?
– Даже не думай, – покачал головой Нергард, криво улыбаясь. – Я уже признался в том, что ты видела.
– Зачем?!
– Чтобы ты не наделала глупостей, пытаясь соврать на суде, и тебя не казнили вместе со мной.
Я раздраженно топнула ногой. Невозможный человек!
– И что же теперь делать? Как вам помочь?
– А ты непременно хочешь мне помочь? – удивился он.
Это прозвучало обидно. Неужели он думает, что я вот так просто смирюсь с его казнью? Даже если отбросить в сторону мою симпатию и благодарность ему, как я могла допустить подобную несправедливость?
– Послушайте, вы ведь как-то связаны не только с Белой Ведьмой, но и с Черным Демоном, так? – зачем-то понизив голос, спросила я. – Мне кажется, я видела его сегодня за окном. Он ведь защищает вас или служит вам? Он наверняка может помочь вытащить вас отсюда…
– Лора, пожалуйста, сделай для меня только одно одолжение, – вдруг серьезно попросил Нергард.
– Все, что угодно!
– Не лезь в это. Не вытаскивай меня, не пытайся мне помочь. Я сам во всем разберусь. Живи своей жизнью. А я буду разбираться со своей. Полагаю, отныне они не будут пересекаться.
Его слова оказались больнее, чем пощечина. Глаза сразу защипало, в горле сначала заскребло, а потом встал ком, который я никак не могла проглотить. Когда мне это наконец удалось, я с трудом выдавила лишь одно слово:
– Ясно.
На этом разговор, видимо, можно было считать законченным. Нергард объяснился со мной, но не простил. Что ж, наверное, это заслуженно.
– Я слышал, Ксандр собирается выдать тебя замуж? – неожиданно поинтересовался он все тем же холодным тоном, которым встретил.
Я кивнула, не глядя на него и все еще стараясь не разреветься от обиды. Ком в горле пришлось проглотить еще раз.
– Приближается какой-то традиционный королевский бал-маскарад. Его Величество собирается представить меня местному высшему обществу, чтобы те начали приглашать меня к себе, а там я бы кого-то себе присмотрела…
– Почему ты не скажешь ему, что у тебя уже есть кандидат?
Вот теперь я вскинула на него удивленный взгляд. О каком кандидате речь? Едва ли он имеет в виду себя, учитывая его положение. Или это намек на то, как можно ему помочь?..
– Я имею в виду Охотника, – уточнил Нергард, внимательно глядя мне в глаза. – Уверен, Ксандр не будет против. А Древний выбьет для тебя достаточное приданое, чтобы не пришлось…
– Да я не собираюсь замуж за Охотника! – возмущенно перебила я. – Во-первых, он мне в отцы годится. Во-вторых, он мой друг. Просто друг.
Лицо Нергарда странно переменилось, смягчилось. Он расплел руки и опустил их, словно убирая невидимую стену между нами.
– Правда? – уточнил он, и тон его тоже заметно потеплел. – Мне показалось, вы так близки…
– Вам показалось, – улыбнулась я.
Так это была ревность? Он не обижен на меня за то, что его арестовали, а злится из-за того, что я его оттолкнула? Думает, это из-за Охотника.
Сердце странно екнуло в груди, в горле вдруг пересохло от волнения. Я понимала, что у нас остались считанные минуты, а внутри поднимался страх того, что это могут быть последние минуты нашего общения. Сможет ли он оправдаться? Смогу ли я еще раз к нему прийти, если нет? Захочет ли он еще когда-то принять меня в своем замке, если выпутается? Будущее наше было таким же смутным, как и прошлое. Все, что мы имели, – это момент в настоящем, и мне не хотелось его упустить.
– А мне показалось, – осторожно начала я, делая еще один маленький шажок, чтобы преодолеть остававшееся расстояние между нами, и неуверенно касаясь его руки, – что на той свадьбе вы хотели меня поцеловать. Показалось?
Его пальцы дрогнули, сжали мои, а глаза продолжали пытливо вглядываться в мое лицо.
– Нет. Но мне показалось, что ты этого не хочешь.
– Вам показалось, – прошептала я, не отводя взгляд.
Он едва заметно улыбнулся и вновь медленно наклонился ко мне, словно давая время передумать. Вместо этого я потянулась к нему, приподнимаясь на носочки и встречая его губы на полпути.
В голове словно что-то взорвалось. Нет, прикосновение Нергарда было медленным, осторожным, то ли неуверенным, то ли очень деликатным, но оно перевернуло внутри меня все. Пыль с эмоций сдуло мощным ураганом, и мир внезапно обрел краски. Яркие, живые. Словно до этого я смотрела на него сквозь мутное стекло, а теперь – увидела без преград таким, какой он есть.
И мир оказался прекрасен. По венам растеклось сладкое тепло, в груди что-то защекотало, дразня предвкушением, и на мгновение за спиной выросли крылья, голова закружилась и появилось ощущение полета. Нечто подобное я испытала, впервые оказавшись в седле несущегося вперед гуара.
Как это произошло? Когда? Где я была, что не заметила, как влюбилась в него? Все это время я думала лишь о том, как хорошо, что Охотник не влюбился в меня, но не о Нергарде. Может быть, потому что он начал наше знакомство с признания в собственной бесчувственности, и я просто не воспринимала его как возможного кавалера, но при этом незаметно для себя… влюбилась.
Он первым прервал поцелуй. Я открыла глаза, только сейчас осознавая, что закрыла их, посмотрела в его лицо и… похолодела внутри. На лбу Нергарда собрались досадливые складки, он смотрел на меня с разочарованием.
– Что? – едва слышно выдохнула я.
Он медленно покачал головой и признался:
– Ничего. Ничего не чувствую. Я думал… я был уверен, что с тобой будет иначе, но… Но все так же.
Это уже была не пощечина, а мощный удар, от которого из меня вышибло дыхание. Крылья мгновенно исчезли, и с высоты, на которую успела подняться, я рухнула в глубокую пропасть. Горло перехватило, и глаза уже не просто защипало, их заволокло слезами, и я поспешно опустила голову, чтобы Нергард этого не заметил.
