Лёгкое стрелковое оружие для тварей такого уровня, это всё равно, что выйти с голыми руками против носорога. Юпитер, успев пройтись вдоль правого борта, оставил там только лужи крови и разбросанные тела.
А то и фрагменты тел.
Внешники, сгруппировавшиеся по левому борту, всё поняли правильно и даже не пытаясь атаковать нового противника, драпали, кто как мог. Некоторые прыгали в воду, и Карат счел, что они не настолько уж и безумны, ведь это единственный вариант в какой-то мере гарантирующий уклонение от клыков и когтей. Остается открытым вопрос, как они выплывут в таких неудобных костюмах, да еще и не заразившись. Но это уже задачи на будущее, а спасаться приходится прямо сейчас – в настоящем.
Юпитер, двигаясь со скоростью разогнавшегося мотоцикла и с маневренностью кота, убегающего от стаи разъяренных доберманов, выскочил к левому борту, на бегу небрежно взмахнул лапой, расчленив надвое летящее тело внешника, с запозданием сиганувшего в воду.
Дальше Карат смотреть не стал.
Он не в кинотеатр пришел, он спасает себя и дорогих ему людей. А жизненный опыт подсказывает, что оставаться на корабле, на палубе которого резвиться бронированный элитник – откровенно неудачное решение.
Драпать надо прямо сейчас. Уж в одном можно твердо быть уверенным – внешники не погонятся за оказавшимися за бортом пленниками.
У них сейчас других дел по горло.
Выскочив в дверь, Карат, прерывисто ускоряясь, начал спускаться вниз по лестнице. Ступенька за ступенькой, пролет за пролетом. После третьего наткнулся на первого внешника. Для человека в комбинезоне время остановилось, замер коленопреклоненной статуей, перематывая ядовито-оранжевой лентой поврежденное бедро.
Выйдя в обычный мир, Карат прикончил его короткой очередью и продолжил спуск.
Он тратит слишком много сил на ныряние в ускоренный режим, но иначе никак. Кто знает, сколько живых внешников осталось на лестнице? Не хотелось бы налететь на пулю в лицо. Этого можно избегать или применяя дар, или не скатываясь вниз, как мяч. Но медлить нельзя, время сейчас дороже всего.
Юпитер не станет тратить несколько часов на зачистку палубы от внешников. А после настанет черед и для прочей добычи.
Эта прочая добыча должна убраться отсюда раньше, чем наступит нехороший момент.
Прикончив еще одну фигуру в защитном костюме, Карат, наконец, выкатился на нулевой уровень надстройки. Дальше надо к другой лестнице и вниз, искать Диану и Шуста. Как же не хватает радиосвязи друг с другом. Ну да откуда бы они ее взяли? Коммуникаторы внешников не работают напрямую друг с дружкой, они завязаны на центральный пост, глупо использовать устройства, которые прослушиваются противником.
Сейчас, конечно – не глупо, сейчас нет разницы, слушают тебя, или нет. Но кто же знал, что так обернется? Появление на палубе элитника – это самый форс-мажор из всех форс-мажоров. Что-то сродни падению метеорита на дорогую недвижимость. Страховщики охотно застрахуют такую вероятность на любую сумму, потому как риск попасть на выплаты болтается около нуля.
Карат несколько раз совался не туда, оказываясь в местах, которые явно не могут вывести к главному шлюзу. Слишком уж запутанная конструкция у корабля, чересчур многое попытались втиснуть в не слишком объемистый корпус.
Но, наконец, скатившись на два пролета широкой лестницы, едва не споткнулся о тело в защитном костюме. Ниже виднелось еще одно, а затем сразу два.
Подозревая, что умерли они не своей смертью, крикнул:
– Шуст! Ди! Где вы?!
– Карат?! – усталым голосом откликнулась девочка откуда-то снизу.
– Да! Это я! Не стреляйте!
Еще пара пролетов, и вот они – друзья. Девочка выглядит нормально, разве что чересчур бледная, а вот Шуст забрызган кровью, левая рука повисла, локоть грубо перемотан сомнительно выглядевшей тряпкой.
– Ты зачем здесь? – неуклюже целясь в проем огромной распахнутой двери, спросил Шуст.
– Ты в норме? – ответил Карат вопросом на вопрос. – Ты весь в крови, плохо выглядишь.
– Ты бы на себя посмотрел. На отбивную живую похож.
– Ерунда, пару мелких осколков словил.
– Вот и у меня ерунда. Дианка в первую же минуту все силы слила, вот и пришлось старине Шусту самому выкручиваться. Толку от ушибленных нимфой, я тебе скажу, никакого. Тупые уроды.
– Ладно, уходим, – бросил Карат. – Некогда объяснять, просто сваливаем. Бегом.
– Понял. Я прикрою.
– С Ди шагай наверх, прикрывальщик, – буркнул на это Карат. – Я позади, потащу, если свалишься.
– Да ты быстрее меня свалишься.
– Ну-ну… посмотрим.
Шуст и правда держался бодро. Наверх взобрался, как здоровый.
Выскочив из надстройки, Карат столкнулся с Чаком.
Здоровяк, присев, стаскивал с трупа внешника автомат и на появление троицы отреагировал спокойно, торопливо отчитавшись.
– Я всё. В башне делать больше нечего.
– Валим с корабля, – скомандовал Карат. – Просто прыгайте, некогда объяснять.
Народ понимающий, тупых новичков нет, медлить никто не стал, как и вздыхать по тяжелому добру, которое придется оставить. Дружно рванули было к ближайшему ограждению, но туже же остановились.
Потому что из-за надстройки выскочил Юпитер, ухитрился мгновенно погасить скорость, остановился метрах в десяти, преградив путь. Обвел всех четверых неописуемо пронизывающим взглядом, будто пытался сожрать одной лишь силой зрения, поднял правую лапу, выставил кверху один коготь, загнул остальные, покачал предплечьем в кошмарной пародии на запрещающий жест. Потом провел второй лапой, с шумом оставляя на металле глубокие борозды. Смещаясь боком, прошествовал мимо, продолжая портить палубное покрытие.
Лишь обведя вокруг группы подобие подковы, метнулся дальше.
А они так и стояли, боясь шелохнуться.
И уж тем более боясь шагнуть за черту, через которую чудовище запретило переступать.
А Юпитер, помчавшись дальше, играючи сорвал крышку грузового люка и с грохотом свалился в недра отсека для пленников, где, судя по шуму, продолжил совершать разрушительные действия.
– Х-ходу отсюда… – пролепетал Чак голосом нашкодившего первоклассника, узревшего разъяренного директора школы.
Карат покачал головой:
– Раз мы живы, нам ничего не грозит. Наверное. Кажется, я знаю, что он делает.
– Н-нас на потом оставляет… живым кормом… – таким же не своим голосом заметил на это Шуст.
Над проемом люка взметнулась лапища. Ухватилась за край, легко забросила наверх тушу.
Оказавшись на верхней палубе, Юпитер подскочил к черте, которую сам же начертил и поставил перед группой здоровенный черный ящик, на котором так и продолжал восседать кот.
