В одной из газет напечатали снимок, где она стояла рядом с Тео, и написали, что она ему не пара. Фотограф подловил тот момент, когда Тео разглядывал картину Вермеера, а Мориана смотрела на него самого. Она держала его под руку, и ее поза казалась какой-то просящей, словно Мориана вымаливала внимания к себе.
Замечательно. Просто великолепно. Мориана сложила газету и взяла следующую.
В ней критиковали ее платье, туфли, слишком худощавое телосложение и писали, что ей необходима профессиональная помощь, чтобы справиться с отверженностью. Журналисты твердили, что из-за разорванной помолвки принцессы Аруна и короля Байзенмаха отношения между двумя государствами стали весьма напряженными, но Мориана знала, что в их словах не было ни капли правды.
И тут в комнату вошел Тео и отвлек ее внимание от оскорбительных слов в ее адрес.
— Ты все еще здесь.
— Мне все еще нужна жена.
Он спокойно склонился над ней и, взяв из стопки одну из газет, которые она успела просмотреть, уселся за стол рядом с ней.
— «Принцесса ведет двойную игру», — прочитал он один из заголовков. — Какая ты коварная.
— Читай дальше, — пробормотала Мориана. — Там написано, что ты безжалостно портишь все, что есть чистого и доброго в этом мире.
— А разве это новость? — Тео взял еще одну газету, пробежался по ней глазами и презрительно фыркнул. — Никогда и никому не позволяй говорить, что туфли, которые ты надела прошлым вечером, свидетельствуют о твоем дурном вкусе. Мне они очень понравились.
Еще бы. Разве классические туфли «Джимми Чу» могли быть плохими?
— Ты читаешь статью, в которой пишут, что я надела соблазнительное платье в отчаянной попытке подцепить кого-нибудь и наконец поймать удачу за хвост?
— Ага. Знаешь, тебе следует как-нибудь заявиться на какое-нибудь торжественное мероприятие в костюме для охоты на кабана. В кожаных сапогах длиной до колена, нарукавниках, утягивающем кожаном корсете, бриджах и темно-зеленой накидке, которая будет тянуться за тобой по полу и скрывать твое оружие. Посмотрим, что они тогда скажут.
У него получалось высмеивать газетные статейки даже лучше, чем у Аури. Казалось, ему абсолютно наплевать на то, что о нем говорили.
— Разве тебя не достают все эти истории?
— Нет. — Тон его голоса вдруг стал резким и жестким. — И они не должны волновать тебя. Журналисты сейчас цепляются к тебе только потому, что ты никогда не оказывалась в центре скандала, и они жаждут большего. Как ни странно, но для тебя сейчас идеальное время преобразиться в глазах твоей публики — ты ведь именно этого хочешь. Или ты можешь посмеяться над ними. Сказать, что беременна тройней и не знаешь, кто отец твоих детей. Казимир очень обрадуется, когда прочитает в газетах о четырех незаконнорожденных детях короля Байзенмаха.
— Какой ты жестокий.
— Но тебе ведь смешно?
Да, и она не стала отрицать этого.
Наконец Тео перевел свое внимание на Мориану, и ей показалось, что ее тело тут же вспыхнуло подобно утренней заре.
— Доброе утро, — пробормотал он. — Красивое платье.
Мориана надела одно из своих любимых платьев из той же секции гардероба, где обычно висело вчерашнее красное платье. Оно являлось частью коллекции, которую она называла «Нравится, но куда это надеть?». Это было лимонно-желтое платье с плотно прилегающим верхом и немного расширяющееся от бедра и с длиной чуть выше колена. В ушах Морианы поблескивали скромные бриллиантовые серьги, а на пальцах красовалось два кольца, и ни одно из них не было подарком Тео. Волосы она собрала в небрежный хвостик, а на ноги обула легкие летние туфельки.
— Может, я так оделась, чтобы соблазнить тебя.
— Пятерка за старание, — тихо ответил Тео. — Это платье — настоящее оружие. Тебя нужно сфотографировать в нем растрепанную и удовлетворенную. Рядом со мной. — Он подхватил стопку газет и бросил ее на пол между их креслами.
— Но я еще не все просмотрела.
— Они огорчают тебя. Так зачем читать их? — Тео взял круассан и начал намазывать его черничным джемом. — Я хочу, чтобы ты меньше обращала внимания на критику в прессе. Если честно, я думал, так оно и есть.
— А тебя волнует, что я переживаю из-за нее?
— Очень. — Впервые за все утро Тео заговорил до ужаса серьезно. — Жизнь в королевском дворце Лизендаха может оказаться непростой. Коррупция, унаследованная от моего дядюшки, еще не искоренена полностью. Я не доверяю ни своим политикам, ни советникам. И почти не доверяю дворцовому персоналу. Если ты станешь моей женой, о тебе будут писать плохо. А еще люди будут стараться подружиться с тобой, чтобы использовать в своих целях. Я не смогу защитить тебя от таких вещей, поэтому мне необходимо заранее знать, что ты достаточно сильная, чтобы устоять. Я хочу, чтобы ты понимала, что иногда будут такие дни, когда кажется, что весь мир против тебя, и нет человека, на которого можно положиться.
— Сегодня ты не очень стараешься убедить меня выйти за тебя замуж, не так ли?
— Пока нет. Я просто перечисляю то, что в договоре обычно прописывается мелким шрифтом. Но скоро перейду к главному. Как только пойму, что ты готова к стремительной атаке. Как спалось? — спросил он, наливая себе кофе.
— Не очень. Кстати, колечко очень красивое. Я продержалась до двух ночи, прежде чем взглянуть на него.
— Молодец, — криво улыбнулся он. — Но ты его не надела.
— Не дави на меня. Я рассматриваю твое предложение. А вчера об этом и речи быть не могло.
— Вчера ты думала, что я безразличен к тебе. Теперь ты знаешь, что это не так.
— Но влечение — еще не повод для свадьбы. К чему такая спешка?
— Что ж, мы могли бы подождать до старости, — раздраженно бросил Тео.
— Ты чего-то недоговариваешь. Ты слишком настойчив. Давишь на меня слишком сильно и делаешь ошибки. Это так не похоже на тебя.
Он лишь стиснул челюсти.
— Я знаю, что от тебя ждут, что ты женишься и подаришь Лизендаху наследника. Но я не думала, что этот вопрос стоит настолько остро.
— Дядя требует, чтобы у меня отняли трон, — вздохнул Тео. — Он не может придраться к тому, как я выполняю свои обязанности. И единственное, за что он может уцепиться, это за поправку к одному из законов, в котором говорится, что короля можно лишить его полномочий, если он не обзаведется наследником к тридцати годам. Я даже не знал о таком законе, пока дядя не откопал его и не поднял шумиху. Мне исполнилось тридцать в прошлом месяце. Я мог бы оспаривать эту поправку в суде, никаких проблем. Я бы выиграл немного времени. Но самый лучший выход из сложившейся ситуации — это обзавестись невестой и как можно скорее назначить дату свадьбы. Когда Казимир дал тебе отставку, я понял, что вот оно, идеальное решение моей проблемы.
— Намекаешь, что все эти годы любил меня и просто не мог дождаться, когда же я стану свободной?
