Участницы вернулись на свои места. Оставшиеся, без роз, заметно нервничали. Камера, не таясь, поочередно останавливалась на их лицах.
Тема снова понюхал воздух возле цветов. Вроде и они, но одновременно и не они. Посмотрел на Лену. Та стояла, прикусив губу. Он бы решил, что она просто нервничает из-за церемонии, но кажется, слишком хорошо изучил ее за это время. Церемония здесь явно не причем.
Тем более, если учесть слова Валерии о том, что она любовница продюсера, тогда она точно знает, что Тема ее не выгонит. Ни сегодня, ни в любой другой день.
А если верить Валерии и она чья-то любовница, ведь это значит… Что она вовсе не невинна, как он решил раньше?
— Василиса, твоя роза, — бросил Тема и тут же почувствовал на себе пристальный взгляд Валерии.
Та стояла в полумраке за деревьями и буравила его глазами.
Василиса смотрела на него, не отрываясь. Она обещала нарисовать ему его портрет, может быть, дело было в этом. А взгляд Темы то и дело возвращался к Лене.
— Ева, это твоя роза, — сказал Тема.
Ему нравились ее татуировки. А еще то, как она смотрела на него. Мужчины хорошо знают этот взгляд. Хотя бы потому что сами также смотрят на женщин. Это немного не увязывалось с тем, что Ева была женщиной, но Тема видел, как темнели ее глаза при виде него и как за столом в ресторане она медленно облизывала нижнюю губу, глядя ему в глаза.
Там-то он и разглядел впервые пирсинг на кончинке ее языка.
Сейчас металлическая штанга тоже мелькнула между губ Евы. И Тема почувствовал иррациональный интерес. Женщин с пирсингом языка у него еще точно не было.
— Злата, это твоя роза.
— А я вам шо говорила? — победоносно прошептала Злата, и Тема увидел, как половина съемочной группы закрыла лица руками.
— Софи, это твоя роза.
Близняшки переглянулись, Мила кивнула сестре и расправила плечи, мол, все невзгоды и тяготы она вытерпит и в одиночестве.
Тема решил не нервировать близняшку понапрасну. Его целью была одна, определенная женщина.
— Мила, это твоя роза.
Мила зарделась и улыбнулась. Приняла цветок и отступила в сторону к другим участницам, в руках которых уже были белые цветы.
— Маргарита, это твоя роза.
Марго умела быть ехидной, даже если не говорила ни слова. Хватило ее кривой ухмылки. Она единственная из всех покосилась на Лену, и та ободряюще ей кивнула, мол, какие проблемы, Лена справится.
Теперь Тема мог безнаказанно смотреть на Лену. Она была одной из двух последних участниц, а в вазе рядом с ним оставалась всего одна роза.
Ангелина протянула руку Лене, и та с удивлением посмотрела на раскрытую перед ней ладонь. Ангелина предлагала встретить эту участь наравне.
Знала бы, что Лене нечего бояться, злорадно подумал Тема. И представил, а что будет, если сейчас он пойдет наперекор воле продюсера? Наперекор воле телезрителей?
И собственной воле.
— Это твоя роза… Лена, — произнес Артемий.
И она вздрогнула, уставилась на него удивленными, почти квадратными глазами. Какая игра. Чему она так удивляется? Что ее оставили в шоу, где ей обеспечена протекция до самого финала?
— Возьми розу, Лена, — повторил Артемий.
Вот ведь что она делает. Даже заставляет его повторять дважды!
Лена нехотя подошла, приняла цветок из его рук аккуратно, одними только кончиками пальцев, как будто она — Спящая Красавица и шипы именно этой розы станут для нее роковыми.
В вазе цветов больше не осталось.
Тема глубоко вздохнул, глядя на Ангелину, и понял, что сейчас его вырвет.
Из-за вони, которая хлынула из опустевшей вазы.
Глава 23. Лена
Она сделала всего несколько шагов, когда Тема зажал рот рукой и вдруг нырнул в кусты.
— Реклама! Включай рекламу! — завопила Валерия, врываясь в круг света.
Лена тоже зажала рот рукой, но прежде отшвырнула от себя зловонный цветок.
Артемий дал ей этот цветок. Он ее не выгнал, и на смену шоку пришло удивление и злость. Что за игры он ведет с ней? Сначала говорит, что «испытал», а после вдруг отменяет свое решение?
В это время съемочная группа с зелеными от отвращения лицами пыталась подойти ближе к вазе. Самые слабые из них тоже нырнули в кусты, а глаза Валерии налились кровью.
Как хорошо, что Лена все-таки оказалась не среди ассистентов Валерии, которые и принесли эту вазу сюда. С другой стороны, если бы Лена была среди них, ей бы не пришлось этим утром избавляться от ненавистного смузи вот таким вот способом. И тогда шоу бы не прервалось на самом драматичном моменте.
Тема вышел бледный, лоб серебрили капельки пота. Его тут же обступили сочувствующие ему участницы. Чего-чего, а жилеток, в которые он мог поплакать, вокруг него хватало.
Но Тема вдруг всех растолкал и указал на Лену:
— Ты, — процедил он.
Лена испугалась. Он не мог знать. Его там даже не было!
— Это ты подстроила! О боже… Меня сейчас опять вырвет.
— Да унесите вы ее уже! — вопила Валерия. — Откуда вы ее вообще притащили сюда?!
— Из особняка!
— А другой не было?
— Была. Но в ней был прах какого-то дедушки и мы решили…
— О господи, — застонала Валерия, — вы меня в гроб раньше времени вгоните!… Кто ж вас таких набрал-то…
— Так вы сами и набрали, — пискнул кто-то. Явно бессмертный.
Тема снова скрылся в кустах. Лена видела его темную фигуру. Он просто глубоко дышал носом, стараясь отдышаться. Долгожданные белые цветы свалили в кучу, как прошлогодние листья. Участницы пытались оттереть ненавистный запах влажными салфетками и санитайзерами для рук.
— Я не знаю как, — процедил над ее ухом Тема, — но я уверен, что это была ты.
— Когда кажется, крестится надо, — сказал Лена, не оборачиваясь.
— А мне не кажется.
Бегать Лена не любила с детства. А бегать в узком платье по пересеченной местности под луной уже стало плохой традицией. Как будто никак иначе ее день кончиться не может. Не побегаешь за терьером — не заснешь.
— Стой, хомяк бешеный! — кричала Лена. — Кому говорю?! Стой!
Безымянный терьер оставался безучастным к ее страданиям. Не действовали на него и красивые огненные цветы фейерверка над головой. Только подхлестывали бежать быстрее и быстрее, не разбирая дороги.
Лена скоро выдохлась. Если бы хоть могла вдохнуть полной грудью, еще ладно. А так ведь что? Сама дышала, как пес в автомобиле, часто и рвано, разве что язык не вывалила.
