Также существовал обычай не взимать плату за посещение женского дома с князей и высоких господ, причем заведения перед их прибытием особенно тщательно прибирали и украшали. Предполагалось, что самое большое удовольствие доставит князю бесплатное посещение борделя. В 1434 году император Сигизмунд некоторое время жил в Ульме, и улицы города освещались всякий раз, когда император или его свита отправлялись в «дом общих дочерей». За двадцать лет до этого тот же император с восемью сотнями всадников прибыл в Берн и провел там несколько дней. Тут же городской совет издает приказ, чтобы девушки в публичных домах принимали всех господ королевского двора любезно и безвозмездно, а город сам заплатит проституткам за услуги. Надо отметить, что император публично поблагодарил магистрат Берна за то, что тот обеспечил королевской свите трехдневный бесплатный доступ в женские дома. Сигизмунд вообще прослыл властителем, который не делал секрета из своего пристрастия к девушкам легкого поведения.
Хорошенькие блудницы вполне официально принимают участие в разных событиях городской жизни. В Вене они участвуют в мероприятиях, связанных с ежегодными скачками, а на Иванов день образуют танцевальный коллектив и водят хороводы вокруг костра, при этом бургомистр и совет города угощают их лакомствами. Даже на свадьбах выступление проституток было обычным делом — они поздравляли молодых. В Вюртемберге это было заведено еще в 1400 году. В Лейпциге на фастнахт
[55] проститутки устраивали шествие, во время которого, распевая песни, бросали соломенное чучело в реку Парте и тем самым «освобождали город от грехов». Когда здесь основали университет, большую и малую княжеские гимназии, а также философскую гимназию и гимназию Марии, женские дома, которые тогда располагались перед Галльскими воротами, стали в шутку называть «пятой гимназией».
До нас дошли многочисленные свидетельства официального признания публичных женщин. Например, в Нюрнберге «женщин, служащих городу», в знак благодарности за заслуги наделяют гражданскими правами и вносят в городскую книгу граждан. На праздниках им разрешено продавать или раздавать цветы. Предоставляя гражданские права прибывшим проституткам, власти, естественно, ожидают, что эти дамы посвятят себя общественному благу города.
К сожалению, так происходит далеко не всегда. В основном проститутке, которая не добилась гражданских прав, остается заниматься своим делом; она по-прежнему принадлежит не себе, а тем, кто ее использует по своему усмотрению. Девушек перепродают хозяева-сводники, знатные господа раздаривают их как скот или проигрывают в азартные игры. Тело проститутки — платежное средство, имеющее свою цену.
Правда, «свободная дочь» может беспрепятственно заниматься своим ремеслом и даже пользуется при этом защитой закона, который, как и в любой другой профессии, предполагает обязательные правила. Законы требуют определенности даже в столь безнравственном занятии. Либо ты «совершенно чистая», либо «совсем испорченная». Лавировать между добродетелью и грехом безнаказанно не получится, и кара обрушивается прежде всего на тех, кто хочет играть роль то честных горожанок, то распутных женщин.
Регистр наказаний содержит целый ряд драконовских мер: женщину могут приковать к позорному столбу, провести по улицам под барабанный бой, изгнать из города, высечь кнутом, остричь наголо и т. д. В Париже в 1373 году одну «беспутную женщину», признанную виновной в тяжком преступлении против знатной особы, раздели донага, провели по городу, предварительно написав у нее на лбу «клеветница», а затем на два часа выставили на обозрение черни.
Случались в Средневековье и повороты судьбы, напоминающие сюжет фильма «Красотка». Вернуться на путь добродетели проститутка могла лишь двумя способами — вступив в брак или удалившись в монастырь.
По каноническому праву брак с «падшей девушкой» считается богоугодным делом. С XIII века известны случаи, когда в завещаниях упоминались награды для мужчин, женившихся на девушках из «общего дома». Рассказывают, что вернуть «грешницу» на истинный путь удалось Бертольду Регенсбургскому
[56]. Во время проповеди он спросил у своих слушателей, нет ли среди них человека, готового жениться на раскаявшейся. Откликнулся один мужчина, после чего Бертольд велел прихожанам собрать приданое. Набралась немалая сумма в десять марок, которые проповедник и передал мужчине.
Следует отметить, что городские власти старались облегчить женщине переход к честной жизни. В Госларе власти предлагали приданое для того, «кто возьмет в жены бедную грешницу из общего дома». В Галле существовал соответствующий фонд, а в Нюрнберге мужу за его великодушный поступок даровались гражданские права. Однако, если женщина принималась за старое, Мужчина попадал в трудное положение. Проститутку изгоняли, а ему оставались только развод и надежда, что город снова примет его в свое лоно.
Еще одной возможностью освободиться для раскаявшейся проститутки был монастырь. Разумеется, речь идет об особых монастырях, «домах покаяния», находившихся под опекой города. За свое пропитание женщины должны были работать, например ухаживать за больными. Впрочем, уважения они этим не добивались, напротив, им приписывали все худшее, что могло взбрести в голову, — сплетни и лицемерие, разврат и сводничество. Более того, некоторые дома для раскаявшихся, которых называли также «клариссами» (по принадлежности к монашескому францисканскому ордену святой Клары), становились местами утонченного порока, способными составить конкуренцию женским домам.
Блуднице следовало хорошенько подумать, прежде чем отправиться в дом покаяния, ибо законного пути назад не существовало. Проститутку, принимавшуюся за старое, вешали или бросали в реку.
Блудливое войско
Проституция цвела пышным цветом не только в городах — ни один военный поход не обходился без обоза с публичными женщинами.
Во времена Карла Великого проституция во Франкском королевстве уже распространена настолько широко, что воспринимается как досадное бремя. Поэтому основатель династии каролингов, которого уж никак не назовешь образцом добродетели, был вынужден включить в свои законы чрезвычайно строгий запрет на свободных женщин. Но закон не достиг желаемой цели, и это доказывает, что падение нравов уже вышло из-под контроля.
Только на первый взгляд может показаться, что войны, которые вел Карл, не способствовали распространению проституции. Наоборот, именно они благоприятствовали расцвету продажной любви. Когда в стране жизнь становилась опасной, проститутки примыкали к войску, и это временами создавало командованию продовольственные проблемы.
Карл Великий был первым властителем, который ввел строгий запрет на проституток, однако сам он не выказывает антипатии к этим женщинам. Его сын, унаследовавший трон короля, вошел в историю как Людовик Благочестивый. Придерживаясь значительно более строгих взглядов в отношении морали, он был, пожалуй, единственным правителем, который во время военных походов сторонился проституток. Однако и Людовик не принимает мер против борделей, поскольку придерживается повсеместно распространенной точки зрения, что контроль над проституцией лучше, чем запрет.
