— Я уже собирался уходить, миссис Ка, — сказал он Хелене. — Не хочу путаться под ногами.
— Не говори глупости, Саймон. Я всегда рада тебя видеть. Вот неделька-то тебе выдалась!
— Было сурово, не поспоришь. И хуже всего то, что мы облажались.
— Облажались? Как это — облажались?
— Три смерти. Трое гражданских. Мы не смогли их защитить.
Саймон говорил о троих молодых людях — Абдуле Мусавире, Шахзаде Али и Харуне Джахане, — которых сбила машина, хозяин которой в среду вечером пытался защитить несколько магазинов вдоль Дадли-роуд в Уинсон-Грин от грабежа. То был единственный самый убийственный инцидент на всю страну за все шесть дней беспорядков.
— Очень печально, особенно для их семей, — сказала Хелена. — Но в конечном счете они сами подставились под удар…
— Не вполне, при всем моем уважении, — возразил Саймон. — Никто не ожидал такого вот нападения, с бухты-барахты. Если честно, то, что сделал ваш сын-балбес, было гораздо безрассуднее.
Иэн вяло улыбнулся. Потянулся к Софи, она крепко сжала его руку.
— Да, я собираюсь потолковать с ним об этом, — сказала Хелена, — когда ему станет получше.
Зловещее заявление — как и многие другие у нее.
Ближе к концу посещения Саймон сказал:
— Я вам вот что скажу, Хелена, давайте-ка оставим этих пташек ненадолго. Пойдемте, угощу вас чаем.
Взяв под руку, он повел ее вон из палаты, к лифтам. Прежде чем шагнуть за порог, она обернулась и послала сыну укоризненный воздушный поцелуй.
— Ну что, — сказала Софи, поворачиваясь к Иэну и ощущая мгновенное расслабление, которое всегда (как она уже заметила) охватывало ее, когда она оказывалась не рядом с Хеленой, — как на самом деле чувствует себя местный герой?
— Прекрасно, — ответил он. — А как чувствуешь себя ты? Как поездка сюда?
— О, мы ее преодолели, — ответила Софи. — На самом деле нормально. В смысле, она принялась цитировать Инока Пауэлла
[30], но мы… проскочили. Ну что, скоро домой? Через день-другой?
— Похоже на то.
— Ты готов?
— Само собой. Они говорят просто не заниматься ничем чересчур будоражащим некоторое время — и ничем таким, что связано с физическими нагрузками.
— О, — проговорила Софи, улыбаясь и одновременно изображая огорчение. — Какая досада. Я надеялась, что мы сможем заняться чем-нибудь и будоражащим, и связанным с физическими нагрузками.
Она тайком скользнула рукой по одеялу примерно к его паху. Сжала — и ощутила ответное движение. Иэн завозился в постели в блаженном томлении.
— Ты в среду повел себя как полный обалдуй, — сказала она. — И я тебя ни разу так сильно не хотела, как с тех пор.
И правда. Она знала наверняка, что ни один из ее остальных друзей, ученых коллег или бывших парней не поступил бы в тех обстоятельствах, как Иэн. Совершенно глупый, опасный, несуразный поступок — но Софи никогда прежде так не гордилась Иэном, так не тянулась к нему.
— Слушай, когда закончишь меня мучить, — сказал он, краснея и быстро оглядывая остальных обитателей палаты, — я бы тебя попросил о паре вещей.
— Да? — спросила Софи, не убирая руку.
— Когда ты… когда ты повезешь маму обратно, как думаешь, ты сможешь вытащить ее мусорные баки? Их не вытряхнут до понедельника, но она не может проделать это самостоятельно.
— Хорошо.
— И можешь еще проверить кабели на задней панели ее телевизора? Судя по всему, что-то не так со звуком.
— Она говорила об этом, да. Конечно. Еще что-то?
— Кхм… да. — Он взял ее за руку, отвел ее от точки притяжения и пылко сжал. — Еще кое-что. — Глянул ей прямо в глаза. — Выходи за меня замуж, пожалуйста?
Казалось, все затихло. Мир будто перестал вращаться. И это наваждение — если то было оно — словно бы длилось и длилось вечно.
Наконец Софи рассмеялась и произнесла:
— Ты шутишь, да?
Тут рассмеялся и Иэн — и ответил:
— Да.
Облегчения, в общем, не наступило, но она хотя бы снова могла дышать как обычно. Вернее, могла, пока он не добавил:
— Конечно, шучу. Баки вывозят по вторникам.
Вернулось безмолвие, самое долгое и глубокое из всех. Пока он не повторил вопрос:
— Ну? Выйдешь?
Она посмотрела на него, и больше всего ее удивило, до чего легко дался ей ответ.
11
Когда Дуг встретился с Найджелом Айвзом в кафе рядом со станцией метро «Темпл» 19 августа, через неделю после беспорядков, Найджел выглядел, как обычно, жизнерадостно.
— Доброе утро, Дуглас, — поздоровался он. — Я взял на себя смелость заказать вам капучино.
— Спасибо, — сказал Дуг, размешивая добавленный сахар. — А теперь давайте сразу к делу. Что на самом деле происходит в этой стране?
Глаза у Найджела распахнулись в невинной растерянности.
— Если начистоту, Дуглас, чтобы эти разговорчики получались продуктивными, вопросы лучше бы задавать немножко отчетливее. Видите ли, ваш вопрос может действительно означать что угодно. Если речь о спаде розничных продаж в местах с естественной проходимостью — да, министр финансов признается, что это несколько обескураживает…
— Речь не о спаде розничных продаж в местах с естественной проходимостью.
— Окей, ну, если речь о скандале с незаконным прослушиванием телефонов, тогда министр внутренних дел первым признает, что выявленное к текущему моменту настораживает, а потому энергичное разбирательство…
— Речь не о скандале с незаконным прослушиванием телефонов.
Найджел пожал плечами.
— В таком случае ума не приложу, что вы имеете в виду. — Он отхлебнул кофе — пенка повисла на верхней губе — и добавил: — Если, конечно, вы не беспорядки имеете в виду.
Дуг улыбнулся:
— Вот, другое дело. Добрались наконец. Разумеется, я имею в виду беспорядки.
Найджел, похоже, растерялся.
— Хорошо, можем и об этом поговорить, если хотите, но вы же отдаете себе отчет, что они завершились больше недели назад? Я думал, вы желаете поговорить о чем-то чуть более злободневном.
