— Во двор.
— Во двор? А зачем вы им открыли дверь?
— Там было открыто. Мы бегаем туда-сюда, устали открывать да закрывать.
— А сейчас дверь закрыта?
— Открыта. Они должны вернуться. Но че-то уж долго нет.
Я прошел через кухню на внутренний двор. Никого. Не было даже того пьяного, что валялся под забором. Полная тишина. Но вдруг слышу шум какой-то странный. И откуда идет не пойму. Кругом никого. Потом вижу, проход есть вдоль забора. Довольно большой. Оказывается, в этой пристройке был винный склад. И дверь в него была сзади.
Я прошел вдоль забора. Темно было, видно плохо. Но на ступеньках перед дверью один майор трахал Софию. Это я заметил.
— Почему ты думаешь, что он ее насиловал?
— Она сопротивлялась. Молча. Не кричала, а молча сопротивлялась. Есть такой синдром. Люди находятся в опасности, а кричать боятся. И не потому боятся, что боятся, будет еще хуже, а потому что стесняются.
Второй майор хотел завалить Дашу, но не получилось, Она ударила его по яйцам, потом в живот. Он парень здоровый, одним ударом мог бы убить малышку Дашу. Но вдруг понял, что она боксер. И решил показать ей бокс. Он с ней играл. И доигрался. Она провела ему удар ирландца. Левой в правую челюсть. Огромный майор не ожидал такого от малышки. Он разозлился и схватил дубину, валявшуюся под рукой. Даша не успела прийти на помощь Софии. Он догнал ее и ударил этой дубиной сзади.
— И тут кто-то разрядил обойму. Сначала один раз в майора, который лежал на Софье. Потом три раза в майора с дубиной. И остальные опять в первого.
— В общем, расстрелял, как шведов под Полтавой, — сказал Сергей Сергеич. — Я только че-то не понял. Ты сказал, что появился какой-то человек, и расстрелял майоров. Так?
— Так.
— А зачем тогда говоришь, что это был ты?
— Так это и был я. Просто я рассказываю сейчас как бы со стороны.
— Хватить врать, капитан.
— Ну, вы сами подумайте. Если бы все было так, как я рассказал, что, спрашивается, откуда я мог знать, что думал майор, когда решил начать боксировать с Дашей, а не провел ей сразу пару приемов карате. Ведь их там этому учат, как я слышал. Просто совместил свой рассказ с рассказом Даши.
— Зачем? — удивился начальник милиции.
— А иначе получится нескладно. То да се. Вот это я видел, это она мне потом рассказала. Мы же не протокол пишем.
— Ты меня совершенно запутал, Алексей. Значит, ты продолжаешь утверждать, что это не ты, а кто-то другой, мифический расстрелял майоров?
— Да.
— Ты пойми меня правильно. Я не против твоей версии. Более того, я только за. Нам не нужны тут ребята из службы собственной безопасности. Тем более, что только я знаю, что ты работаешь под прикрытием. Следовательно, если выйдет, что это сделал ты, лучше не будет. Никому. Всем, а мне в первую очередь будет только хуже. Вопрос в другом.
— В чем?
— Одно дело, если ты этого не делал, и мы будем говорить, что не делал. А другое, если это ты завалил выпускников Академии, а мы будем говорить, что не ты. Мы можем где-нибудь проколоться. Надо определиться.
— Я уже определился, — сказал Алексей.
— Я тебе не верю.
— Тогда считайте это за нашу версию.
— Если бы я знал, что у тебя был пистолет, то точно, это ты их расстрелял.
— Почему?
— Это твой стиль. Стиль Черного Гарри.
— Как сказал один умный парень:
— Если, выходя из дома, вы видите дождь, это еще не значит, что везде идет дождь.
— Ну, а кто еще может быть таким лихим стрелком, как ты, Алексей? Впрочем, это не важно. Твой пистолет был на экспертизе, следовательно, и правду кто-то появился из темноты и, как из автомата расстрелял майоров. Но… но объяснить это будет очень сложно. Ну, откуда этот человек мог взяться? Не ангел же спустился с небес?
— Может быть, свалить на Серийника? — спросил Алексей.
— Серийник не убивает мужиков.
— Промахнулся.
— Чушь. Промахнуться можно один раз. Но не два. Вторые-то не боксировали.
— У меня есть вариант, — сказал Алексей. — Надо написать в отчете, что майоры были в женской клоунской одежде.
— Как это?
— Там были танцоры. Они развлекали публику.
— У меня записано, что они уехали до двенадцати.
— Они потом еще раз приехали. Точно вам говорю. Как раз в это время.
— И значит, майоры попросили у этих клоунов маски и платья, чтобы самим развлекать публику? Я не знаю, как надо напиться, чтобы… нет, не чтобы сделать такую чушь, а чтобы до такой — производное от слова на букву х — додуматься. Честное слово, Алексей, кроме тебя не додумался бы никто! Этому уж точно никто не поверит.
— Вы напишите, а там пусть они уже ломают голову:
— Верить — не верить.
— Правильно, пусть у высокого начальства голова болит. Алексей, ты начинаешь соображать.
— Есть только одна неувязка. У этих актеров был только один клоун в женском платье.
— Я поговорю с ними. Скажут, что было два.
— Тогда уж три, — сказал Алексей.
— Три? А зачем третий? Еще кого-нибудь убили? — пошутил подполковник.
— Может, и не убили, но насчет третьего я точно знаю, что он отдал свой костюм одному парню.
— Хватит! Хватит врать. Столько вранья не вместит даже моя голова.
— Хотите верьте — хотите нет. Но писать надо, что было три клоуна. Точно вам говорю. Три клоуна в женском платье. Тогда все спишем на Серийника.
— Хорошо, объясни. Хотя это бред. Чушь и бред.
— Дело в том, что Даша предсказала…
— Э-э, парень, только предсказаний мне не хватало. Пожалуйста, только без этого.
— Почему?
— Скажу тебе по секрету, если ты до сих пор этого не знаешь:
— Предсказания запрещены.
— Почему?
— По кочану. Перебор потому что. И так будет слишком фантастично, если нам поверят про клоунов в женских платьях. В предсказание — нет, не поверят.
— Это и не надо писать. Я только вам говорю, что было предсказано, еще, кажется, даже до двенадцати ночи, что Бобик будет убит. Точнее, даже, что уже убит. Вы его не находили?
— Бобика? Нет, не находили. Бобика в женском клоунском платье не находили. Чего нет — того, извини, нет. — Подполковник рассмеялся, и предложил еще по одной. Будешь?
— Да.
— Между прочим, — сказал Алексей, — Бобик дома так и не появился. Я узнавал.
