— Других нет, — просто ответил Мэр. И добавил: — Это закон нашего Участка Неба.
Пестелина схватилась за голову.
— Да не плачь ты! — сказал Мэр. — На эти деньги, — он притронулся к желтому чемоданчику, — можно купить грузовик нашего обычного русского Ювелирторга. Зачем нам ихние кольца с каким-то ониксом за пятьдесят две тысячи?
— Я согласна, — сквозь слезы ответила Пестелина, и попросила перо и бумагу.
— Неужели хочет заявление на развод писать?! — мысленно схватился за сердце Паша. Но леди просто решила составить список необходимых ей золотых украшений.
— Не беспокойся, — сказала она, — ничего лишнего. Просто пусть будет всё. Как у людей.
— Как у всех, — резюмировал Павел Александрович.
Алексей тоже получил желтый чемоданчик. Крупными купюрами. Ведь он поставил не пятьсот рублей, как Комдив, Юрий и Василь, и не тысячу, как Пестелина, а две с половиной тысячи.
— Куплю себе… — он задумался. Не хотелось вот так сразу объявлять заветное желание. Даже самому себе.
Между тем он опять вспомнил, что его дам, Даши и Анны Владимировны так и не было. Не пришли. Странно. Он решил спуститься в ресторан. Нет.
— И не было, — ответил бармен.
— Где же они? — удивился Алексей.
— Ай доунт ноу, — ответил бармен.
— Вы учили английский язык?
— Не знаю, какой это язык, но какой-то язык я учил, — ответил парень. — И точно помню, что это был не русский. Шучу, конечно, — добавил бармен, — Просто в школе я учил немецкий, а в университете английский. И теперь иногда путаю, какой из них какой. — И опять добавил: — Шучу. Конечно, шучу. Я часто шучу с посетителями. — Я точно знаю, что это английский. Ибо немецкий я уже забыл. Когда это было-то! В школе еще.
— Послушай, эта… как тебя звать?
— Володя.
— Володя, возьми десять рублей, нет, даже двадцать пять рублей.
— Налить им, что ли, когда придут?
— Нет, пусть сами себе нальют. Просто скажи, что я их ищу.
— Кто? Разрешите, я запишу ваше имя.
— Так… Запиши:
— Их ищет Алексей.
— Хорошо. Просто Алексей.
— Чтобы не забыть, напишите лучше:
— Нас ищет Алексей, у которого есть деньги. И он не знает — в скобках: без вас — как их взлохма-ти-ть. Написали?
Он обыскал весь корабль — дам нигде не было. Неужели выбросили за борт. Вряд ли. Кажется, к тому времени через каждые двадцать метров по всем бортам уже стояла охрана. Если только сами охранники и выбросили. Нет, это очень маловероятно.
Вечером в полумраке ресторана Алексей сидел один, хотя заказ уже сделал на троих.
— Три бутылки шампанского.
— Брют?
— Естественно. Три горьких шоколадки.
— Три горьких шоколадки, — записал официант.
— Пусть пока лежат в холодильнике.
— Пусть пока лежат в холодильнике.
— Три барана.
— Три барана. — Официант поднял голову от записной книжки. — В натуре, что ли? — слегка улыбнулся он.
— В натуре, конечно, — ответил Алексей, — по сто семьдесят граммов каждому. Не обожраться же. Надеюсь, у вас есть какие-нибудь новые японские закуски? Рыба, устрицы?
— Только чтобы все было натуральное, — сказал Алексей, — без риса.
— Без риса. Конечно, — записал официант. А это, как его?… будете?
— Что? Что, собственно, вы имеете в виду?
— Что имею, то и в виду, как говорится.
— А все-таки?
— Я имею в виду десерт. Торт! Так сказать. Большой праздничный торт.
— Мы много не съедим.
— Мы поможем. В случае чего, — официант сделал широкий жест рукой. Этот жест означал, видимо, что здесь давно не ели вдоволь хороших тортов. — Берите с маракуйей. Это вкусно. Честно. Только стоит чуть-чуть подороже, чем шоколадный с манго.
— Хорошо, давайте с карамара… простите, повторите еще раз, как он называется?
— Маракуя.
— Да, этот. Кило на пять, наверное, хватит, как вы думаете?
— Мало.
— Мало?!
— Да. Вдруг праздник перейдет в шумное веселье. Люди, как дети, начнут кидаться кусками торта. У вас может не хватить патронов.
— Хорошо. На сколько же тогда? На десять?
— Берите на двадцать. Не прогадаете.
— Скажите, другие тоже берут торты на двадцать килограммов? — спросил Алексей, потому что немного сомневался в рациональности такого большого торта.
— Да. Пятнадцать, двадцать — это обычная норма на увеселительных лайнерах, таких, как этот.
— Хорошо, я согласен. Надеюсь, он будет без роз?
— Вы не любите розы?
— Да, мне надоели цветы. А, скорее всего, я их и не любил никогда. Знаете, мне не нравятся разные завитушки — производное на Х — и другие цветы. Сделайте что-нибудь в стиле Пабло Пикассо. Сможете?
— Разумеется. Но это будет стоит немного подороже.
— Почему?
— А вы в курсе, сколько сейчас стоит картина Пикассо:
— Девушка на шаре? Двести миллионов.
— Ладно, я заплачу. Деньги-то есть, — Алексей похлопал себя по ноге.
— Вы держите их в кармане брюк?
— Нет, просто я имею в виду.
— Что? — спросил официант.
— Я имею в виду, что деньги жгут ляжку. Я сегодня много выиграл.
— Поздравляю. Сколько?
— Столько, сколько тебе и не снилось.
— Больше ста тысяч, что ли?
Алексей внимательно посмотрел на официанта.
— Я тебя раньше нигде не видел?
Официант не ответил. Его позвал метрдотель. Мол:
— Ты закончил? Иди сюда.
Алексей увидел только покатую спину и покачивающуюся согнутую в локте руку. Как у клоуна, подумал Алексей.
— А в ресторане, а в ресторане играет музыка и слышен смех! — напевал Алексей, осматривая публику. — Ла ша… ла шатэ ми кантаре… Когда иду я в балаган, я заряжаю свой наган. — Алексей проверил карманы. Пистолет не взял. Зря.
Подаренный Комдивом наган был у него с собой. И не зря, как оказалось. Его София нокаутировала сегодня Джека Потрошителя.
И София, как раз появилась. Алексей встал, но сразу опять сел. Сзади нее вышли из широкого проема двери, обрамленной шторами, Комдив, Леонид Леонидович, и его сын Юрий Леонидович. Полковник и подполковник. Разумеется, в штатском, в синих костюмах, как у членов правительства. Но было жарко, и они сразу повесили пиджаки на спинки кресел.
