— Почти. Все вино из нового ресторана Космос.
— Космос? Это где?
— Ну, как где? В Москве, само собой разумеется. Я, между прочим, там работал.
— Выгнали?
— Сам ушел. — Алексей незаметно для окружающих хлопнул рюмашку Хеннесси и удалился.
— Хорошо пьет, — сказал Мэр, — незаметно.
— Маг. Кстати, ты мне так и не ответил, зачем купил один рубин?
— Как зачем? А зачем звезды на Кремле рубиновые?
— Так мне его на лоб, что ли прикрепить?
— А почему бы нет? Сегодня твой праздник.
— Какой праздник?
— Ну как? Деньги-то есть!
Пестелина надела на голову золотую цепь с рубином.
Мэр улыбнулся. Было очевидно, что эту цепь надевают на шею. Но так тоже хорошо. В полутьме все равно ничего не видно. Зато жена чувствует себя царицей. Ведь сказано же про жену:
— А во лбу звезда горит!
Семен сел один. У самого оркестра. Но скоро к нему присоединились две дамы. Видимо, договорился заранее, еще на палубе. Ну, а че теряться, он сегодня победил. Деньги-то есть. Да и настроение хорошее. Пятьдесят тысяч! Три Волги можно купить. А уж баб-то!.. Не меряно.
Заводские Концессионеры, Аркадий Ильич, Татьяна с мужем и Парторг, Юрий Владимирович, имели свой стол в самой середине большого зала. Их было бы не просто найти. Ну, если бы они кому-нибудь понадобились. Как говорит Эдгар По:
— Прятаться лучше всего на видном месте.
Глава семнадцатая
— Закажи мне песню, — сказала София.
— Какую? — спросил Алексей.
— Когда иду я в балаган, я заряжаю свой наган.
— О! Кстати, я забыл сходить за своим пистолетом.
— Потом сходишь.
— Потом может быть поздно.
— Пойдем!
И они пошли на танцплощадку.
— Я не соображаю, как танцевать под эту песню.
— Просто обними меня и все.
— И все? Мне это нравится: и все. А с ногами-то что делать?
— Двигай.
— Как?
— Представь, что ты индеец племени Наваха.
— Хорошо. Что дальше?
— Представь, что ты на Олимпийских играх. У тебя заплыв на десять километров. Как ты поплывешь? Как мы сможем стать первыми?
— Не знаю.
— Подумай.
— Я поплыву…
— Ну, думай, думай, парень!
— Я поплыву новым никому еще неизвестным стилем!
— И называется он?..
— И называется он?..
— Ты должен вспомнить.
— Что?
— Всё.
— Сейчас, сейчас. Сейчас, сейчас, как говорит Шекспир.
— Ну!
— Чтобы занять первое место на Олимпийских играх?
— Разумеется.
— Я поплыву всемирно известным теперь стилем под названием:
— Кроль!
— Есс! Давай, поплыли. Интенсивнее работай, мальчик!
— В шумном балагане часто появлялся подлинный красавец Гришка-сутенер. Женщинам лукаво Гришка улыбался. Но в работе Гришка никудышный вор.
— Когда иду я в балаган, я заряжаю свой наган.
Вдруг раздались выстрелы. Три, может быть, четыре, может быть, пять. Потом еще. Кто-то до конца расстрелял всю обойму. Когда включили весь свет, оказалось:
— Убит один.
— Кто это? — спросил, подходя, министр. Американский посланник был вместе с ним. Все молчали.
Наконец, сквозь толпу протиснулся человек, и со слезами упал на колени. Это был Роман. На полу лежал его сын. Бывший тренер футбольной сборной упал на него и зарыдал.
— Он хотел пошутить. Только пошутить.
— Хотел на праздничек попугать всех Серийником, — констатировал министр. — И вот, на тебе, доигрался.
Да, Олега расстреляли охранники министра. Остальные плавали в шуме ресторана, как гуси в супе. Никто даже не вынул свой пистолет.
— Да, облава здесь у вас называется, — сказал американский посланник. Оказывается, он был в курсе происходящих на корабле событий. И не побоялся не приехать на этот праздник. (Не точный американский перевод). Хотел, наверное, воочию убедиться, как здесь разводят Серийников. В том смысле, что легко задерживают, или просто валят, как медведя в берлоге. Как льва на сафари.
— У него были холостые патроны, — сказал Роман. — Он хотел только пошутить. Я его отговаривал. Думал, что отговорил. Нет, оказывается, нет. Упрямый мой мальчик! Убит!
Тело унесли в морозильник. Полчаса сосредоточенно ели баранов, кур, петухов, быков, лососей, стерлядь. В принципе все понятно:
— Эти люди привыкли к риску. В коммерческих сделках, в игре на тотализаторе, в курьерских доставках черного нала. Правда, об этом говорили только в шутку.
— Какой нал? Шутка!
Более того, часть отдыхающих и была здесь для стрельбы по Серийнику. Иначе, зачем пистолеты.
После двух ночи опять начали танцевать. Запели песню про рыбалку. Ее разрешали только после двух ночи. Все сразу повалили танцевать.
— Однажды баба заказала мне сазана. Как никогда вдруг натяну лося блесна. Со дна я вытащил живого партизана. Не знал он, бедный, что закончилась война! Эх, хвост-чешуя! не поймал я ничего! Ла-ла-лалалала-ла-ла-ла!
Сам Вилли был приглашен на этот корабль. Но только в качестве гостя. Инкогнито. Но министр узнал его, и попросил, через американского посланника, спеть. Только одну эту песню. Но Вилли спел еще одну. Как он сказал:
— Для нашего гостя из Америки. — Наверное, он получил Российское Гражданство, но об этом пока еще никто не знал.
И-и:
— Мы воры-гуманисты. — Да, он спел именно эту песню. — Мы воры-гуманисты. Воруем очень чисто. — Мало кто, что понял, но аплодировали все.
Все было тихо. Министр и американский посланник сошли с корабля. Где сошли, никто даже не заметил. А почему? Существует первое правило охраны президентов, членов правительства, и вообще всех, кто может содержать настоящую, приличную охрану. Это:
— Беги, не раздумывая, после первых же выстрелов. — Будь у вас хоть армия охраны! Потом будем разбираться.
Поэтому уверенные в себе охранники министра категорически посоветовали ему покинуть корабль.
— Он, что, тонет?
— Да, — ответил один из них. — У нас инструкция:
— Считать в таких случаях, что да, корабль тонет. Можно даже сказать, пошел ко дну.
