— Да, вот только сейчас, — с волнением ответил Павел.
— Поэтому… знаешь, что? Можешь не открывать этот клад. Я и так знаю, что в нем.
— Да? Что же?
Дело в том, что Пестелина, как я уже говорил, раньше занималась биатлоном, и была не понаслышке знакома с разными видами оружия. Она поняла, что в футляре снайперская винтовка.
— Там… Впрочем, что ты мне подаришь, если я угадаю? Кольцо с Ониксом за пятьдесят две тысячи ты мне уже обещал?
— Да, кажется, уже обещал.
— Так вот теперь это пусть будет точно. За пятьдесят две тысячи. Запомнил?
— Да.
— Там снайперская винтовка.
— Да неужели? — засмеялся Павел Александрович. И добавил: — Давай посмотрим.
Они открыли футляр, и там, действительно, была великолепная, профессиональная снайперская винтовка. И патроны к ней. Тридцать три штуки.
— Как будто хотели охотиться на Батьку Черномора и его Богатырей, — сказала Пестелина.
— Один бы остался не убитым, — сказал Павел. — Богатырей тридцать три, да сам Батька Махно. Кстати, кажется, я догадываюсь, кто здесь был. Это была охрана американского посланника. В случае заварухи, он должен был валить всех, кто к нему приблизиться.
— Вряд ли, — сказала Пестелина, — кто бы его сюда пропустил с такой винтовкой? Впрочем, я знаю, кого могли пропустить.
— Кого?
— ГРУшника.
— Но винтовка-то американская!
— Ну, что ты такое говоришь? На Мавзолее вон тоже написано, что Ле-Нин жив, а там…
— Да тихо ты.
— А чего ты боишься?
— А вдруг он на самом деле жив. Я че-то уже всего боюсь.
Наконец, они решили, что это спец агент ГРУ хотел работать здесь под американского снайпера, и успокоились.
— Я возьму ее себе, — сказала Пестелена.
— Да ты что? Мы должны ее сдать, — возразил Мэр.
— Ни за что!
— Ну, почему, дорогая?
— Я очень люблю хорошие вещи. К тому же я люблю стрелять.
— Ну, куда ты из нее будешь стрелять?! Некуда.
— Я буду просто думать, что могу стрелять из нее. Вот ты иногда мечтаешь, и для этого играешь на рояле. А тоже хочу мечтать. Буду мечтать, обнимая эту фирменную винтовку. Ты знаешь, сколько она стоит? Тебе и не снилось. Это настоящий клад!
Тут они увидели, что на остров плывет кто-то, Это был официант Виктор. Он едва доплыл до острова. Ребята вытащили его из воды, и хотели предложить выпить.
— Только у нас нет ничего, — сказала Пестелина. — А вам бы надо согреться.
— У меня есть, — сказал Виктор.
— Где? — спросил Мэр.
— С собой, — ответил Виктор, и поднял руку.
В ней, как флаг победы, была зажата пузатая бутылка Хеннесси.
Глава двадцатая
Пестелина собрала винтовку, вышла на балкон, и прикинула расстояние до ворот.
— Триста метров. Далеко, — констатировала она.
Татьяна и Вадик присели за столик, где рядом жарили шашлыки, и заказали:
— Бутылку Хеннесси. Есть? — спросил Вадим Григорьевич.
— Хеннесси — это там, — официантка махнула рукой в сторону нового ресторана. Его назвали здесь скромно, но со вкусом:
— Агата Кристи.
— Почему его так назвали? — спросила Татьяна своего мужа.
— Я не знаю, — ответил Вадик. — Так, очередной — производное от слова на букву Ё, но без четвертой последней буквы, вместо нее троеточие, а также начинается на З — он не договорил одну букву и слова:
— Наших миллионеров. — Так как сам, а тем более его Татьяна, тоже относили себя к людям новой эпохи.
— Разрешите, я объясню! — сказал высокий парень, сидевший от них через столик, — и заодно удовлетворю вашу страсть к Хеннесси. — Он вынул из кармана пиджака бутылку, помахал ей над головой. Это была бутылка Хеннесси. Все та же, с острова. Точнее, с корабля Либерец. Виктор налил в нее водки, подкрасил цикорием, и пил, стараясь не отличить от настоящего Хеннесси.
— Возбуждает воспоминания, — говорил он. У кого? И отвечал со смехом:
— У меня.
— Садитесь, — сказала Татьяна. И добавила: — Ты не против, Вадим Григорьевич?
— Теперь уж поздно спрашивать, — недовольно пробурчал тренер футбольной сборной, — вы это решили без меня.
Она положила свою большую ладонь на его. Не сердись, милый друг. Но я тоже хочу иногда командовать.
— Хорошо, хорошо, я в норме.
Скоро они узнали Виктора, и с удовольствием слушали рассказ Виктора, как он бежал от бешеного Серийника.
— Представляете, он два раза в меня стрелял, и ни разу не попал. Ха-ха. С такими способностями к стрельбе, я бы, на его месте, разумеется, в Серийники не пошел.
Они посмеялись. Все пили Хеннесси, и не замечали, что это подкрашенная водка. Но это так думал только Виктор, что ребята не замечают, что Хеннесси его производства не хуже французского. Точнее, как раз наоборот. Они это поняли, но решили, что водка, в общем-то, хороший напиток. Особенно, когда нужно помянуть Серийника.
Пестелина посмотрела через оптический прицел. И этот гад опять помахал ей рукой.
— Он нас всех выследил! — ахнула Пестелина. — Вот гад.
Она вернулась в комнату и зарядила обойму.
— Триста метров. Попаду ли я? Без тренировки это сложно. Надо хотя бы один раз выстрелить в контрольную цель. — Она опять вышла на балкон. Виктор, Татьяна и Вадим уже ели шашлыки. Вдруг Серийник покинул свой стол с краю, и двинулся к ним. Пестелина навела прицел.
Петруха остановился, и что-то сказал Татьяне. Потом сел напротив Виктора, который своей высокой фигурой полностью загородил киллера.
— Он знает, что у меня винтовка, — сказала Пестелина. — Откуда? Павел, наверное, где-нибудь проболтался. Ну, дурак же, дурак! Через час я ему выскажу все, что знаю, о его способностях хранить тайну.
Вдруг Пестелина хлопнула себя по лбу.
— Господи помилуй, это его винтовка! Не ходи к гадалке, он хотел добить тех, кто из намеченных к убийству, поплывет с тонущего корабля. Выходит, он знал, что пароход столкнется с баржей! Невероятно. На сколько же ходов вперед он планирует свои убийства?! Что он задумал сейчас? Думаю, мне это известно. Он хочет, чтобы я выстрелила из его винтовки, и меня будут считать Серийником. А уже информацию, где меня искать, он подкинет в милицию. Все рассчитал, сволочь, кроме одного.
Петруха положил никелированный наган на стол. Все открыли рты, и отпрянули назад.
