Было не холодно, и небо почти совсем расчистилось. С реки дул влажный ветер, мягко и нежно касавшийся ее лица. Прекрасный вечер, чтобы прогуляться одной среди незнакомых людей. Сусанна чувствовала себя свободной от любых посягательств на ее личное пространство и не собиралась подчиняться ничьей воле, кроме своей собственной. Это относилось и к Бруно Вайсу, в которого она, как ей казалось, уже начала влюбляться, несмотря на все свои сомнения.
Сусанна вошла в квартиру, закрыла дверь и пошла по коридору мимо гостиной. За пианино, стоявшим у стены, сидел Бруно Вайс. Увидев его, Сусанна вздрогнула от неожиданности.
– Что-то ты очень долго сюда шла, – сказал он.
– Я не знала, что ты меня ждешь.
Бруно начал наигрывать на пианино какую-то мелодию. Воздух наполнился звуками, сначала робкими, но потом более пылкими. Сусанна подошла ближе и встала рядом с ним.
– Это ты сочинил.
– Сочиняю прямо сейчас… для тебя.
– Красивая мелодия, очень нежная.
– Ты пробуждаешь во мне нежность.
– Как Лесси?
– Да.
Продолжая наигрывать мелодию одной рукой, он подвинулся на банкетке, освобождая для Сусанны место, и потянул ее за руку, приглашая сесть рядом с ним. Его пальцы бегали по клавишам, почти не касаясь их, и сердце в груди Сусанны подпрыгивало в такт мелодии. Одна часть ее существа хотела бежать, уйти отсюда. Другая дрожала от возбуждения.
Голова Бруно приблизилась к ней, и его губы коснулись ее щеки. Сусанна повернула голову, позволяя его губам найти ее рот. Но вдруг резко встала.
– Нет, подожди! – воскликнула она.
– Мне казалось, ты этого хочешь.
– Да, хочу, но сначала я должна кое-что показать тебе.
Сусанна взяла его за руку и повела в свою комнату. Открыв раздвижную дверь в кабинет, она подошла к полкам библиотеки и взяла одну из книг Лесси. Потом дрожащими руками протянула ее Бруно.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал с этой книгой?
– Открой ее на том месте, где лежит желтая закладка.
Бруно перевернул несколько страниц, пока не достал желтый стикер.
– Пожалуйста, прочти вслух, что там написано, – попросила Сусанна.
– «Девчонки из выгребной ямы», – медленно произнес он.
– Это почерк Лесси?
– Да, думаю ее. Но в чем дело? Ты вся дрожишь.
Сусанна постаралась, чтобы ее голос звучал уверенно.
– Некоторые газетчики называют пятерых девушек, которых нашла полиция, «Девочки из сексуального некрополя», «Девочки в стиле „Плейбой“» или «Спящие красотки». Разве ты не слышал этого по телевизору?
– Я почти не смотрю телик, но при чем здесь мы или Лесси?
– Лесси нарисовала там череп. Эти девушки мертвы, разве ты не понимаешь? Возможно, она знала, что эти девушки умрут еще до того, как съехала с квартиры.
Бруно положил книгу на письменный стол, подошел к Сусанне и обнял ее.
– Поэтому ты так испугалась? Тебе нечего бояться, это просто совпадение.
– А то, что Лесси уехала за несколько дней до того, как появились эти мертвые девушки, тоже совпадение?
– Ну да, конечно, это совпадение! Иногда такие вещи случаются. Люди приезжают в Лейпциг, а вскоре уезжают отсюда, и на это есть тысяча разных причин. Вчера я был в Карли, чтобы попрощаться с одной знакомой гречанкой, которая сегодня улетела в Бразилию, чтобы несколько месяцев поработать в одной неправительственной организации. Кроме того, Лесси писала пьесу для театра, и эта записка может быть каким-то названием… а череп может быть связан с какой-нибудь мыслью, мелькнувшей у нее в голове. И больше ничего.
Губы Бруно снова приблизились ко рту Сусанны. Они закрыли глаза, их губы приоткрылись, и языки, коснувшись друг друга, начали свою игру в прерывистом ритме поцелуев.
Они разделись, продолжая стоять на ногах и ласкать друг друга. Приподняв Сусанну, Бруно посадил ее на стол. Его рот, целуя и покусывая ее уши и шею, спустился вниз к груди, поднялся к губам, а потом снова скользнул по плечам, лизнул соски и, немного задержавшись на пупке, закончил свой путь на клиторе, в то время как его пальцы обследовали каждый миллиметр тела Сусанны, словно исполняли какое-то адажио, сводившее ее с ума. Казалось, ее тело превратилось в инструмент, позволявший слышать все звуки доселе неизведанного наслаждения.
Раздвинув ей ноги, Бруно вошел в нее, и его стоны смешались с конвульсивным ритмом все ускоряющихся движений. Неудержимый поток жара заполнил все существо Сусанны, в то время как тело то сжималось, то разжималось, пока не достигло оргазма, который показался ей бесконечным.
Пока она принимала душ, Бруно просмотрел все остальные книги, оставленные Лесси на полках библиотеки. Больше он ничего не нашел. Взяв свой мобильный, он набрал в Ватсапе сообщение: «Сусанна нашла записку Лесси с названием „Девчонки из выгребной ямы“».
Глава 7
После того как Маргарит Клодель проводила родителей Ивет Леду и Кристель Ольсен в Институт судебной медицины, она чувствовала себя опустошенной. Ей до сих пор слышалось безутешное безмолвное рыданье, которое она видела в глазах двух женщин и двух мужчин, навсегда потерявших своих дочерей в далеком незнакомом городе и не понимавших, почему это произошло. В очередной раз агент Европола видела в глазах родных погибших девушек этот потерянный взгляд, этот ужас перед лицом непонятной, необъяснимой смерти. Взгляд, который она видела столько раз, но который по-прежнему мучительным грузом давил ей на грудь до тех пор, пока им не удавалось задержать преступников и посмотреть в их полные откровенной жестокости лица сквозь решетку тюремной камеры.
Помимо асимметричного расположения трупов относительно центральной оси фасада памятника Битве народов, было еще несколько важных вещей, о которых ей хотелось поговорить с Клаусом Бауманом. Она переслала ему по электронной почте полученную из Гааги информацию о польской девушке, опознанной как Эвелин Вика, но остальные темы были слишком деликатными. Маргарит решила, что лучше обсудить их при личной встрече с ним.
На обочине дороги стоял знак, что через два километра идет ремонт дороги. Сидя в полицейской машине, Клаус Бауман видел огни аварийной сигнализации, мигавшие на грузовиках дорожной службы, заполонивших всю правую полосу. Впереди образовалась длинная очередь, растянувшаяся по направлению к югу.
– Чем ты занималась до того, как стала аналитиком в Европоле? – спросил Клаус Бауман, подумав, что они могут поговорить, пока будут стоять в пробке.
Маргарит Клодель искоса посмотрела на него.
– Работала в жандармерии города Лиона инспектором в отделе, занимавшемся организованной преступностью. Но я оставила эту работу, чтобы подготовиться к переходу в полицию Евросоюза. Во время операции по освобождению заложников в одном отеле случилось так, что ствол пистолета уперся в мою голову. Смерть подошла слишком близко, чтобы после такого я могла о ней забыть.
