Яблоко П: Перестань с этим шутить!
Богомол: Наша встреча в Берлине будет, как свиданье вслепую. Это лишь делает ее более волнующей… и таинственной.
Туманность: Меня совсем не забавляет то, что вы говорите.
Черная Луна: Нет, ты должна забавляться. Мой проект – это всего лишь игра. И ты не можешь воспринимать его иначе. Мы посмеемся над жизнью, как сказала Богомол.
Туманность: Перед тем, как познакомиться с вами, я пыталась покончить с собой.
Яблоко П: Правда? Наглоталась таблеток?
Туманность: Я вскрыла себе вены. У меня шрамы на запястьях.
Ведьмина Голова: Ненавижу кровь. Мне делается плохо, когда я ее вижу.
Туманность: Одна из моих сестер нашла меня в ванной.
Балерина: А почему ты нам раньше не сказала?
Туманность: Потому что я до сих пор не знаю, что из этого выйдет.
Черная Луна: Все очень просто, Туманность, – тайны, признания и больше ничего. До сих пор мы еще не во всем признались.
Глава 12
Сусанна тоже хотела бы познакомиться с Лесси. Все время, пока Бруно и его товарищи по группе настраивали на сцене инструменты и микрофоны, Хельга фон Майер не переставая говорила ей об этой сербской девушке. Она рассказала, что Лесси сравнивала себя с «северной авророй», которая приберегает все свое великолепие, весь свой свет и блеск для ночного неба. Однажды она даже написала об этом в письме к Бруно, чтобы он оставил ее в покое.
– Она не могла никого полюбить, – заключила Хельга.
Посмотрев на нее, Сусанна осмелилась задать вопрос, который начал вертеться у нее в голове еще до того, как она переспала с Бруно.
– Он был влюблен в Лесси?
– Я не вполне уверена, что это можно назвать любовью.
– Что ты хочешь сказать?
– Бруно воспринимал это, как соперничество. Она не обращала на него никакого внимания, и в конце концов он ее возненавидел.
Официант принес еще ликера, и, прежде чем Сусанна заметила, что начинает пьянеть, зал наполнился людьми из самых разных городских тусовок. Под потолком зала зажглись светильники, создававшие причудливую смесь самых разных цветов, и концерт начался.
Все вокруг пришло в движение. Шум, восторженные крики, прыжки, аплодисменты. Море поднятых вверх рук мешало видеть сцену. Разговаривать стало невозможно. Хельга взяла ее за руку и, прокладывая путь через возбужденную толпу зрителей, отвела в один из самых свободных боковых закутков.
– Здесь мы сможем потанцевать! – крикнула она Сусанне на ухо.
В этот момент в зале звучала только перкуссия. Держа палочки за ударной установкой так, что их никто не видел, Бруно с поразительной скоростью ударял по барабанам и тарелкам. Казалось, что каждый удар, распространяясь в атмосфере, производил эффект первобытного ритуала, от которого окружавшая их потная толпа все сильнее сходила с ума.
Сусанна следила за каждым движением Бруно, как будто чувствовала его всем своим телом. Бросив взгляд в сторону, она увидела, что Хельга танцует с закрытыми глазами, полностью отдавшись музыке, уносившей ее в какой-то другой, воображаемый мир. Ее голова моталась из стороны в сторону, светлые волосы оставляли кроваво-красный след в пульсирующем свете прожекторов.
Когда группа Бруно исполнила весь свой репертуар, Хельга и Сусанна прошли вместе с ним в другой бар «Бимбо Таун», где было поспокойней. Бруно весь взмок от пота. Длинные мокрые волосы, спадавшие по обе стороны лица, придавали ему болезненную бледность. Сказав, что пойдет в ванную комнату немного освежиться, он снова оставил их одних. Это был небольшой зал со стульями, креслами и баром в углу.
– Не позволяй Бруно причинять тебе боль, – сказала Хельга.
– Зачем ты мне это говоришь?
– Я вижу, что ты влюблена в него.
– Мы едва знакомы. Я не строю никаких иллюзий.
– Вот и хорошо. Бруно непредсказуем.
– Он очень внимателен ко мне.
– Его знак по гороскопу Близнецы, что означает изменчивость и двойственность. Когда ты узнаешь его лучше, сможешь понять, с каким из двух Бруно встречаешься: с тем, у которого волосы убраны в хвост, или с тем, у которого они спадают по обе стороны лица.
– Я не верю гороскопам, но если тебе интересно, я Весы.
– Постоянная борьба за то, чтобы удержать равновесие, – констатировала Хельга.
– А ты?
– Я Рак… Рак. Как ты знаешь, он пятится назад, но у него есть клешни. Он отступает и атакует, – объяснила Хельга и, подняв руки, стала хватать ими воздух, как клешнями.
Сусанна впервые слышала, чтобы кто-то говорил о двойственности характера Бруно. Она и сама успела заметить, как менялось выражение его лица в зависимости от времени суток, и от прически, и от того, как свет отражался в его глазах. Однако она не собиралась позволять кому-то влиять на ее отношение к Бруно. Она сама хотела узнать, что скрывается за его изменчивым взглядом. Кроме того, она только что познакомилась с Хельгой и не видела большого смысла доверять ее советам.
Бруно принял душ и снял футболку своей группы. На барной стойке стояла бутылка с зеленым травяным ликером, две рюмки со льдом и кока-кола, которую заказала Хельга.
– Откуда ты взял эту рубашку? Она тебе велика, – насмешливо заметила Хельга.
– Она висела в шкафу, в гримерной для музыкантов. Не знаю, чья она.
Хельга подошла к нему и принюхалась.
– Во всяком случае, потом не пахнет.
За спиной у Бруно она заметила мужчину и женщину лет сорока, которые с любопытством смотрели на них.
– Кажется, кто-то хочет тебя поздравить, – сказала она.
Бруно обернулся. Лица этих людей были ему незнакомы.
Пара подошла ближе.
– Мы не хотели вам мешать, – извинился мужчина.
Бруно Вайс с удивленным видом отошел в сторону.
– О, простите, господин Вайс, я забыл представиться! Несколько дней назад я должен был встретиться с вами в комиссариате, но не смог. Вы не помните? С вами беседовала инспектор Мирта Хогг.
– Да, да, конечно, помню! – воскликнул Бруно, протягивая полицейскому руку.
– Меня зовут Клаус Бауман, я начальник отдела по расследованию убийств. А это Маргарит Клодель, агент Европола. Мы просто хотели вас поздравить.
– Нам очень понравилось выступление вашей группы. Вы просто потрясающие музыканты, – подтвердила Маргарит Клодель.
