Я закричала. Я кричала до тех пор, пока не изгнала из себя всю гниль и разложение, которыми он заражал меня каждый раз, когда резал мне спину. И только потом я почувствовала себя свободной от своего рабства, от боли, от ненависти, от страха, от чувства вины, от печали, от желания, чтобы он когда-нибудь, наконец, прикончил меня.
Бросив нож рядом с трупом, я подумала, что, если сбегу из Белграда, полиция не сможет меня найти. Тогда я еще не знала, что сама стану своим судьей. Я поняла это во время долгого тайного бегства в Лейпциг.
Мой проект – это приговор, который я вынесла себе сама. Теперь я провожу все утро во сне, мои дни стали короче, и я больше не чувствую, как пролетает время, которое никогда не останавливается.
Вот опять полночь.
Черная Луна: Привет! Сегодня мне как-то не по себе.
Туманность: С тобой что-то случилось?
Черная Луна: Я слишком много думала о том, что сделала и чего не сделала.
Ведьмина Голова: Мне тоже сегодня невесело.
Балерина: Нас всех гнетет прошлое.
Яблоко П: Блин, да мы уже давно умерли!
Туманность: Не говори так. Я слишком хорошо знаю, что значит чувствовать, как смерть медленно овладевает тобой.
Богомол: И что ты чувствовала?
Туманность: Беспомощность. Как будто погружаешься в глубокий непреодолимый сон. Это так же просто, как уснуть. И больше ничего.
Балерина: Туманность, почему ты это сделала?
Туманность: Жизнь не спрашивала меня, хочу ли я жить.
Богомол: Она никого не спрашивает. Это было бы абсурдно.
Яблоко П: Я выбрала жизнь, но вся моя жизнь последние два года – это наркотики. Они все решают за меня.
Ведьмина Голова: Знаете, что сделала моя мать?
Балерина: Не вздумай смеяться над нами сейчас. Сегодня не тот случай.
Ведьмина Голова: Я серьезна, как никогда.
Туманность: Ты говорила, что любила ее, верно?
Ведьмина Голова: Она была для меня смыслом жизни, а я для нее. По крайней мере, я так думала. Из-за ее красивых вьющихся рыжих волос люди говорили, что она похожа на кельтскую богиню. Однажды посреди зимы, когда шел снег, она пошла на озеро и больше не вернулась.
Ведьмина Голова замолкает.
Богомол: Что с ней случилось?
Ведьмина Голова: На берегу озера нашли ее сапоги и аккуратно сложенную одежду. Вода была ледяная. Полицейский сказал, что она утонула.
Яблоко П: Бросилась в ледяную воду?
Ведьмина Голова: Мы так думали, но ее тело так и не нашли.
Туманность: Как это печально.
Ведьмина Голова: Нет, нет, ты ошибаешься, это смешно.
Балерина: Черт, что ты говоришь?
Ведьмина Голова: Через месяц раздался звонок на мой мобильный. Это была она, хотела со мной увидеться. Она сбежала со своим любовником и обставила все как самоубийство, чтобы ни мой отец, ни я не подумали, что она нас предала. С того дня, когда идет снег, я всегда выхожу на берег озера, раздеваюсь и стою голая, глядя на воду.
Яблоко П: Терпеть не могу такие истории! Все, с меня хватит! Понятно вам? Идите все к черту!
Глава 15
Она не помнила, что было после того, как двое полицейских ушли из «Бимбо Тауна». Когда Сусанна проснулась, она обнаружила, что лежит не в своей кровати. Ей пришлось долго тереть глаза, прежде чем она смогла четко увидеть окружающую обстановку. Она лежала совершенно голая, но не чувствовала никакого смущения. Оглядевшись вокруг, Сусанна попыталась найти свою одежду. Из больших окон, выходивших в крохотный садик, лился теплый свет. Она встала с кровати и завернулась в простыню. Снаружи из садика доносился слабый шум воды. Дом стоял рядом с рекой. На другом берегу расположилось белое здание со ступенчатыми террасами и цветами. В воде отражалось небо светло-серого цвета.
Сусанна отправилась босиком в ванную. Там на скамейке она нашла свою одежду, выстиранную и выглаженную. Рядом стояли ее туфли. Тогда она вспомнила, что, когда они вышли из «Бимбо Тауна» на улицу, ее вырвало. Сусанну охватил стыд. Она уже давно так не напивалась. Не надо было пить столько ликера, к которому не привыкла. Больше такого не повторится. Что подумают про нее Бруно и Хельга – что она инфантильная маменькина дочка?
На зеркале Сусанна обнаружила записку. От Бруно. В ней он писал, что уезжает на гастроли в Италию с оркестром «Гевандхаус». Они собирались играть в Милане и Вероне. «Позвони мне, когда проснешься».
Сусанна вспомнила, что сегодня пятница. И пожалела, что пропустила вступительные занятия в университете. Прошло уже полдня. Она позвонила Бруно, но его телефон оказался отключен. Наверно в это время он как раз летел в Италию.
Пока она одевалась, зазвонил мобильник. Сусанна не знала номера, с которого звонили.
– Ну как, голова больше не кружится? – спросила Хельга.
– Да, все нормально, но мне очень стыдно.
– Если тебя это утешит, я тоже здорово набралась. Но для меня это обычное дело, когда я приезжаю в Лейпциг.
– Я проснулась в постели Бруно, – призналась Сусанна.
– Он не захотел оставлять тебя одну в квартире. Бруно о тебе беспокоится. Так он относится далеко не ко всем. Обычно это он просыпается в чужих постелях.
Сусанна поправила рукой волосы. Она не нашла что ответить на нескромные слова Хельги.
– Но теперь я не знаю, что делать. У меня нет ключа, чтобы запереть квартиру, если я уйду.
– Бруно прислал мне кое-какие инструкции по Ватсапу, поэтому-то я тебе и звоню.
– Мне он тоже оставил записку на зеркале в ванной, но в ней написано только, что на выходные он уезжает на гастроли в Италию.
– Насчет ключа можешь не беспокоиться. Он торчит в двери. Изнутри, конечно. Возьми его и запри дверь, когда уйдешь.
– Договорились. Я уберу у него в комнате, прежде чем уходить.
– Кроме того, он просил, чтобы я не оставляла тебя одну в эти дни.
Несколько секунд Сусанна ничего не говорила.
– Спасибо, но я не нуждаюсь, чтобы за мной присматривали.
