Бруно остановился у витрины какого-то ателье.
– Не хочу вмешиваться в твои дела. Ты уже знаешь, какую работу можешь получить здесь. Пока ты переодевалась, Дитер мне сказал, что какое-то время ты будешь убирать со столов, пока не освоишься немного с тем, как работает бизнес. Но довольно скоро ты станешь официанткой.
– Урсула намекнула что-то насчет покупателей этих картин. Вроде они все богатые коллекционеры и весьма щедрые.
– Намекнула?
– Ну, в общем, она сказала, что мне придется немного поговорить с ними. Но никто не станет платить кучу денег, чтобы с тобой поболтать, если ты не шлюха.
Бруно рассмеялся.
– Ты действительно думаешь, что Урсула хочет сделать из тебя элитную проститутку?
– Да, у меня сложилось именно такое впечатление. Я что думаю, то и говорю.
– У тебя слишком бурное воображение.
– Когда познакомишься с тобой и с Хельгой, можно подумать все, что угодно.
– Мы просто живем в другом мире, Сусанна, в этом все дело.
Сусанна шагала по мощеным улицам, не зная, куда они идут, и видела лишь огни проезжавших мимо машин. Соседние здания исчезли в пелене тумана.
– Шлюха спит с каждым, кто ей платит, а тебе придется трахаться только с одним. Ты хоть представляешь, сколько денег заработала Хельга за одну картину вроде той, что висит дома у Урсулы?
– Предпочитаю не знать.
– По-твоему, где Хельга берет деньги, чтобы платить за свою машину, за квартиру в Берлине, за наркотики?
– Она мне сказала, что она дизайнер.
– Да, это так, только она занимается дизайном и пишет, когда ей хочется. За картину ей заплатили столько, что хватит на две жизни.
– И тебя не волнует, если я тоже это сделаю?
Взгляд Бруно, остановившийся на глазах Сусанны, стал таким же неуловимым, как окружавший их туман.
– Ты мне нравишься, и я за тебя беспокоюсь. И потом, тебе же нравится секс, как и мне… или Хельге и Урсуле. Do ut des. Понимаешь, что это значит?
Сусанна не ответила. Она слишком хорошо поняла, что́ Бруно сказал ей по латыни: «Даю, чтобы ты дал мне». Этого она никогда не забудет.
– Я не хочу больше спать в комнате Лесси, – выпалила она.
– Оставайся у меня, если хочешь. Тогда сегодня ночью ты сможешь прочитать оригинал чата «девчонок из выгребной ямы», из которого Лесси сделала театральную пьесу.
Глава 15
Человек, с которым Натан Вебер поговорил по телефону, сказал, что встретится с ними через полчаса у заднего входа на кладбище Зюдфридхоф.
– Почему он назначил встречу в этом месте? – спросил Клаус.
– Хочет, чтобы мы увидели кое-что, имеющее отношение к Густаву Ластоону.
Клаус Бауман отвез своего бывшего друга к нему домой, где тот принял душ и переоделся, чтобы ехать на встречу. Они вспомнили старые времена, дела, которыми занимались вместе в отделе по борьбе с наркотиками, случаи, когда их жизнь подвергалась опасности, интрижки Клауса с женщинами и то, как Натан сочинял сказки про ночные дежурства и задержания, чтобы оправдать Клауса в глазах Ингрид.
– Я знал, что не ошибусь, встретившись с тобой сегодня, – сказал Клаус.
Натан Вебер криво усмехнулся.
– Я всегда считал, что настоящий друг никогда не подведет, – ответил он, не скрывая своего сарказма. – Хотя должен тебе признаться, что в эти три года мне много раз хотелось тебя убить. Для меня это были тяжелые времена. Развод, проститутки, безработица, алкоголь, наркотики… Ад. Если бы не Клеменс Айзембаг, я бы увяз в чертовой нищете.
– Комиссар?
– А кто же еще? Ты знаешь хоть одного человека лучше его?
– Нет, другого такого, как Клеменс, нет. Тебе не хуже меня известно, что он мне как отец.
– Он вытащил меня из ада и помогал с деньгами, чтобы я мог выжить и вернуться к нормальной жизни.
– Он никогда мне об этом не говорил, – удивился Клаус.
– Я ему запретил. Меня бесила мысль, что ты начнешь меня жалеть, после того что случилось.
– Значит, теперь ты полностью чист?
– Не совсем. Временами позволяю себе кружку пива и полоску кокаина. Но все под контролем, можешь не беспокоиться.
Клаус Бауман провел рукой по лбу. Он не потел, но у него горело лицо.
– Мне очень жаль, Натан, что все так вышло. Сейчас я бы такого не сделал, можешь мне поверить. Я бы соврал ради тебя. Я совершал много ошибок в жизни. И последняя в том, что я допустил, чтобы у меня забрали дочь.
– Клеменс мне говорил, что ты неправильно ведешь расследование. Я общаюсь с ним почти каждый день. Фирма, которая занимается охраной стадиона, принадлежит одному его знакомому, который чем-то ему обязан.
– Комиссар постоянно упрекал меня, что я не арестовал кладбищенского гида сразу же после того, как он дал первые показания. Он говорил, что этот тип в дерьме по самые уши.
Натан Вебер достал из кармана пакетик с кокаином.
– Есть кое-что, о чем я тебе еще не сказал, – пробормотал Клаус.
– Так скажи, пока я готовлю пару полосок.
– Министерство отстранило меня от дела из-за бегства подозреваемого и исчезновения Карлы. Они считают, что при таких личных обстоятельствах я не могу продолжать расследование. Сегодня утром мне пришлось сдать комиссару свой пистолет.
– Ребята из Берлина не склонны церемониться.
– Ни Клеменс, ни федералы не должны знать, о чем я тебе сегодня рассказал. У них другой взгляд на это дело.
– Я с тобой согласен, во всем этом есть что-то более загадочное. А про пистолет можешь не беспокоиться. Флай тебе что-нибудь подберет.
Глава 16
Пока Сусанна читала секретный чат «Девчонок из выгребной ямы», ее сопровождали грустные звуки виолончели. Бруно запустил на своем ноутбуке браузер TOR и набрал адрес в глубокой сети. Потом, когда открылась первая страница, ввел ключ: слово «череп» и за ним длинная последовательность чисел.
– Теперь ты можешь прочитать тексты, которые писала Лесси, и разговоры девушек, которые они вели каждую ночь, встречаясь в чате, – объяснил он.
Сусанна удобно устроилась в одном из кресел в гостиной. Бруно дал ей ноутбук, потом взял свою виолончель и стал играть какую-то грустную мелодию.
В одиннадцать вечера Сусанна закончила чтение, но ее потрясенный взгляд по-прежнему оставался прикованным к экрану.
– О господи! – воскликнула она.
Закрыв лицо руками, она расплакалась. Бруно перестал играть и отставил виолончель в сторону. Потом поднялся с табурета, подошел к Сусанне и, наклонившись, обнял ее.
