– Жирный итальянский индюк, – пробурчал Артурас.
– Верно, только он еще глава чуть ли самого большого криминального семейства в Нью-Йорке. И крайне не любит, когда кто-то наезжает на членов его семьи и родственников – не важно, близких или дальних. Одного не могу понять – как получилось, что вы, ребятки, до сих пор живы?
– Потому что он не хочет затевать войну из-за какого-то мелкого торчка вроде Марио. Уж поверьте – война была бы реальная. В конце Джимми наверняка победил бы, но потерял бы по ходу кучу своих людей и еще большую кучу денег. Стоит всего этого какой-то несчастный наркот? Нет, конечно. Он нам на это уже более чем прозрачно намекал. Так что мы просто отвели пока своих дилеров с его территории – пускай думает, что бизнес слишком хорош, чтоб его терять. Скоро он и думать про все забудет.
Пресса подала убийство Марио как гангстерскую разборку – очередной передел территории. Тони подтвердил, что драка в ночном клубе между Волчеком и Марио Геральдо действительно имела место, и сказал, что убийство связано с каком-то долгом. Самым же важным было то, чего я пока не знал. Марио, скорее всего, убили из-за фотографий, спрятанных в той сломанной картинке с рамкой, которую я видел на снимках с места преступления, – фотографий, которые Малютка-Бенни попытался сжечь, когда полиция начала ломиться в дверь квартиры. Что на них было? Почему Марио убили – чтобы их забрать? Пока не узнаю хоть что-нибудь о тех полароидных фотках, так и буду блуждать в потемках.
– Ладно, выходит, на сей раз Джимми поднял денег вместо крови. Или просто хочет, чтобы вы, ребята, так думали. Вопрос в том, насколько для Джимми это личное дело. Так насколько личное? За что убили Марио?
– Он сдох, потому что был тупой наркот и начал залупаться на Волчека.
– Но Тони Геральдо говорит про какой-то долг.
– Волчеку все должны, – сказал Артурас, глаза которого на миг метнулись куда-то в сторону.
– Так это был долг или пьяная драка? Или Малютка-Бенни убил его из-за фотографий, остатки которых полиция нашла в кухонной раковине Марио?
Артурас с удивленным видом обозрел меня с ног до головы.
– Это была судьба. Вот все, что вам надо знать. Не задавайте слишком много вопросов, господин адвокат. Всего одного такого вопроса может хватить, чтоб вашу дочь прикончили, – произнес он; пальцы его машинально пробежали по шраму на щеке.
Уже второй раз он трогал этот шрам у меня на глазах. Похоже, даже не сознавал, что это делает, – как большинство людей непроизвольно выдает наружу «подсказочки», по которым можно судить об их чувствах и настроениях. Шрам на вид был сравнительно недавний – розовый, воспаленный, года полтора ему, не больше. Я предположил, что Артурас заработал это украшение примерно в то самое время, когда Волчек узнал о показаниях, которые дал на него Малютка-Бенни.
Глава 32
Заснуть никак не удавалось.
Кожаная обивка старого диванчика изобиловала буграми и впадинами, сломанные пружины и какие-то жесткие прутья впивались в ноги, но даже если бы я лежал сейчас на широченном ложе где-нибудь в «Уолдорф-Астории», то все равно испытывал бы точно такие же проблемы со сном. Никак не мог остановить бесконечное кружение мыслей у себя в голове. В некотором роде это тоже помогало – обдумывание ситуации отвлекало от навязчивых мыслей об Эми. Голову буквально переполняли всякие версии – некоторые совсем уж психопатические, некоторые ближе к истине, а одна-две и вовсе выглядели вполне правдоподобно.
В жизни не слышал, чтобы гангстер выступал на стороне государственного обвинения за что-то меньшее, чем полный иммунитет по программе защиты свидетелей: новое имя, новое место жительства, полная анонимность – и все это, естественно, на свободе. Покупаются эти блага за данные под присягой подробнейшие показания обо всей организации в целом: вот наши поставщики, вот сеть распространения, вот кто отмывает деньги, вот кто кого убил, когда, где, все дела. Обычно ко всему этому прилагается еще и утыканная булавками карта, показывающая места захоронения тел. Как в случае с Пендити.
Мы же от такой ситуации были крайне далеки. Малютка-Бенни слил всего одно несчастное убийство, и программа защиты свидетелей ему после суда не светила – будет досиживать свое. Покамест он отбывал срок в закрытом изоляторе ФБР.
Я никак не мог понять: неужели Малютка-Бенни настолько глуп, чтобы вообще хоть сколько-то отсиживать? Почему не сдал всех до единого, не заключил соглашение об иммунитете, чтобы потом скрываться до конца своих дней под государственной защитой?
Должны были иметься какие-то веские причины. Первой среди моих версий была семья. Документы об этом умалчивали, но если у Малютки-Бенни действительно есть семья, то наверняка где-нибудь в матушке-России. И даже у федералов хватит ума не обещать там хоть какую-то защиту. Нет, семья в России Бенни не волновала – если б у него там оставались какие-то любимые родственники, то он на Волчека и вовсе рот бы не разевал, поскольку там обеспечить их безопасность попросту нереально. Если семья здесь, в Соединенных Штатах, он раскололся бы по самые помидоры – прикрыть родных и близких здесь вполне реально. Или же вообще молчал бы в тряпочку. Нет, семейные отношения в ситуацию не укладывались.
«Что же им изначально двигало?» – ломал голову я.
Обычно единственный разумный мотив – это стремление избежать тюрьмы.
Но и это с фактами не «билось». Малютке-Бенни оставалось сидеть еще одиннадцать с небольшим лет. Почему бы ему окончательно не сдать Волчека в обмен на деньги и свободу? Зачем сливать информацию такими аптекарскими дозами – когда на то, чтобы за твою голову назначили цену, уже хватает, а чтобы самому заплатили и отпустили восвояси, еще нет?
Естественно, здесь я упускал из виду такой фактор, способный в корне изменить правила игры, как обычная глупость.
Будучи разумным и рациональным человеческим существом, вы всегда стремитесь найти и какую-то другую сторону ситуации, тогда как не исключено, что на деле этой стороны вовсе и нету. Может, я просто пытался с рациональной точки зрения рассмотреть ситуацию из тех, суть которых крайне незамысловата: человек просто дурак, и понять его способ принятия решений с рациональной точки зрения невозможно.
Но был ли Бенни настолько уж глуп?
Взяли-то его с поличным.
Ответ, который дал мне Волчек, был очень похож на правду: Малютка-Бенни сохранил какие-то остатки преданности старым друзьям – не исключено, что и тому же Артурасу. А вот это уже ключик – нужно обязательно найти связь между Артурасом и Малюткой-Бенни.
Я медленно встал с дивана. Спина сразу заныла, протестуя против малейших движений.
Еще раз быстро пробежался по свидетельским показаниям, фотографиям, полицейским рапортам.
Что-то тут было не так.
Принялся размышлять про толстого охранника внизу, про схожий с артуровским чемодан, который Грегор погрузил на пассажирское сиденье фургона перед тем, как его отогнали на подземную стоянку, про фэбээровскую визитку – но все это лишь только бездумно плавало у меня перед глазами, никак не складываясь вместе. Голова лопалась, уже не в силах вместить все это. Но вскоре только один образ поднялся из всей этой безумной мешанины на поверхность сознания и прочно остался там – Эми. Я внимательно изучал каждую черточку ее лица, застывшего перед моим мысленным взором, представлял, как обнимаю ее, твержу ей, что все хорошо, что она в безопасности, что папа скоро за ней придет. Все мое тело содрогнулось. Я стиснул зубы, удерживая слезы, и рухнул на стул.
