Русские заранее заготовили путь для бегства. Пока полиция будет ставить оцепление у главного входа на западной стороне здания, они потихоньку соскользнут в своих такелажных спецовках в строительной люльке по восточной стене, прыгнут в машину, и поминай как звали – никто даже не просечет, что они вообще покинули здание. Копы и федералы будут считать, что русские погибли при взрыве, а тела их похоронены под обломками. На самом же деле они благополучно смоются, затаятся, начнут потихоньку подгребать под себя дело Волчека. Никто даже и не подумает их искать.
Стрельба в здании прекратилась.
Я понемногу очухался. Мое падение сотрясло платформу до основания, и теперь она легонько покачивалась на тросах. Цепляясь за страховочное ограждение, кое-как встал на ноги. Пульт управления был заперт – чтобы привести люльку в движение, требовался ключ. Она не двигалась. Судя по всему, тот пульт, с которым Артурас недавно возился наверху, и предназначался для того, чтобы дистанционно передвигать платформу к нужным этажам.
Где-то у себя за спиной я вдруг услышал звон выбитого стекла – в каком-то из четырех стрельчатых окон, которые испокон веков украшали здание. Осторожно продвинулся вдоль всей платформы к разбитому окну. На подоконнике надо мной вырисовывалась чья-то фигура.
Тяжело дыша, фигура отбросила назад стул, которым только что выбила стекло. Судейская мантия на ней была вся белой от известковой пыли. Послышался кашель, фигура опасно зашаталась на подоконнике.
Это был Гарри. Вернулся все-таки за мной.
Глава 69
– Осторожно! – крикнул я.
Гарри опять покачнулся, ухватился за какую-то декоративную завитушку – видать, башка от высоты закружилась. Поставив ногу на перила ограждения, я собрался было влезть к нему на карниз. Стрельба в зале началась по новой.
В этот момент платформа с лязгом и звоном сотряслась – на другой ее конец спрыгнул Артурас. Выскочил из того же окна, из которого я только что выпал. Защелкнул на ограждении карабин страховочного конца, который тянулся от намертво пришитой к комбинезону трехточечной шлейки из толстенных кожаных ремней. Присев на колено, сгрузил на стальной пол радиопульт управления платформой, сдвинул каблук, вынул из тайника в подошве нож.
– Давай руку, Эдди! – крикнул Гарри.
– Эй, адвокат! – позвал Артурас.
Улыбался он точно так же, как и в то утро в туалете закусочной «У Теда». Уродливый шрам, сбегающий чуть ли не до самого рта, искривленного этой улыбочкой, на холоде чуть покраснел, выступал над кожей розоватой грубой веревкой. Но вид у Артураса был уже все-таки совсем другой. Куда девалось деланое леденящее хладнокровие? В глазах застыли боль и яростная жажда мести.
В голове у меня еще звенело после падения. Из раны на башке вовсю сочилась кровь, струйкой стекая по шее, а плечо и часть спины наверняка представляли собой один огромный синяк, который не пройдет и за месяц.
– Все кончено, адвокат, – пафосно объявил Артурас.
Я быстро отпрянул, насколько мог – только чтобы можно было в любой момент ухватиться за протянутую ко мне руку Гарри. Артурас стоял где-то футах в двадцати от меня.
– Спецовочки-то, видать, реально увесистые.
Артурас даже не кивнул. Двинулся ко мне.
– Видать, такие увесистые, что еще пары фунтов всяко не заметишь.
Тут он застыл на месте, стал медленно опускать голову. Пробежал руками по груди, по спине, и рука его замерла на большом кармане, пришитом к правой штанине. Мы с Волчеком тогда решили, что спецовка размера «L» предназначалась Артурасу. Бомбу я спрятал в ней сразу после того, как обо всем договорился с Волчеком.
Я выхватил из брючного кармана пульт от нее, высоко поднял над головой.
– Полюбуйся, поганец!
Быстро ухватился за руку Гарри, рывком взлетел на подоконник и, уже переваливаясь за него, ткнул в кнопку.
Бывший вьетнамский вояка резко втянул меня внутрь в тот самый момент, когда платформа обрушилась вниз. Взрыв разорвал Артураса напополам и вдребезги разнес пульт управления, после чего платформа вздыбилась и камнем понеслась к земле. Не успел я встать коленом на подоконник и опять осторожно высунуться из окна, как услышал стон рвущейся стали, врезавшейся в тротуар. «Господи, как хорошо, что полиция эвакуировала весь квартал!» – промелькнуло в голове. Звон, грохот и лязг, с которыми искореженная платформа несколько раз пружинисто подпрыгнула на булыжниках, выкручиваясь штопором и разлетаясь на части, отдавались вибрацией даже где-то в зубах.
– Не пособите маленько?
Услышав за спиной голос Колсона, я сразу отвернулся от окна. Он держал бесчувственное тело Кеннеди, закинув его на плечо. Кеннеди еще дышал – едва-едва, так что, похоже, как минимум один из выстрелов наверняка принял на себя бронежилет. Засовывая «беретту» за пояс, подбежал Ящер, тоже подхватил Кеннеди. Колсона ощутимо пошатывало.
– Тот бугай тоже готов. Больше никого не осталось, – сообщил Ящер.
– Двигаем, – сказал Гарри.
Все произошло очень быстро, но я все равно полагал, что у нас оставалось разве что шесть, от силы семь минут, чтобы покинуть здание – до того, как рванут фургоны.
Глава 70
Лифт устремился вниз. Сбегать по лестнице времени уже не было.
Мерное завывание сирены словно ускорило темп, тревожно отбивая оставшиеся секунды.
Ящер вздернул безвольно повисшего у него на плечах Кеннеди повыше, потоптался, чтобы равномерней распределить нагрузку на спину. Я был уже не в силах контролировать собственное дыхание – сказывались паника и невероятная усталость. Колсона по-прежнему колбасило. Более или менее спокойный вид был у одного только Гарри, хотя я не взялся бы сказать, не терзает ли его внутри такой же безудержный страх, как и всех остальных.
Гарри беззвучно отсчитывал этажи.
Сирена все завывала без умолку.
Улетали секунды.
– Джимми забрал ее? – спросил я.
– Не знаю, – отозвался Ящер.
Я попробовал набрать Джимми опять, но не было сигнала.
«Пожалуйста, ну скажи мне, что она уже у тебя! Ну пожалуйста!»
Наконец, двери открылись в вестибюль, и мы скопом вырвались из лифта. Входные двери были широко распахнуты, и за ними я углядел, как последние из обитателей здания со всех ног бегут к полицейскому кордону – от входа они были уже ярдов за двести.
– Бежим! – выкрикнул Колсон, хватая Гарри за руку.
Ящер с Кеннеди на плечах метнулся следом. Я тоже взял ноги в руки.
Уже прыгая вниз по ступенькам широченной парадной лестницы, мы услышали раскаты чьего-то многократно усиленного голоса. Где-то в пятистах ярдах от нас из-за взрывозащитного барьера высовывалась голова копа с мегафоном. Мы мчались вниз, спотыкаясь и перепрыгивая через ступеньки. Кровь раненого заливала Ящеру спину; она натекла на штаны, просочилась в ботинки, и он то и дело оскальзывался.
