— Вообще-то не дальний. — Рич решительно глотнул чаю, словно это его последний глоток. — Джек был моим прадедушкой.
Мила не могла поверить.
— Но это означает…
«Нэнси-Пойнт». А она-то стояла там и вещала ему о его собственной прабабушке! Она быстро соображала, какие у него еще родственные связи. Выпрямившись, Мила отставила кружку с горячим чаем на кофейный столик. Руки, неожиданно задрожавшие, вцепились в штаны для йоги.
— Вы… Досон? Из Досонов, владельцев Уорду?
Рич сделал вдох и произнес:
— Я тот самый Досон. Единственный сын единственного сына. У меня права на овцеводческую ферму Уорду и на десять тысяч квадратных километров вокруг нее.
Пальцы у Милы глубже вонзились в бедра.
— Но это означает…
— Это означает, что у меня аренда на ту землю, где расположен Корал-Бэй.
Глотку у нее защипало от вкуса лака для ногтей, и все, что она смогла сделать, — это прошептать:
— Вы владелец моего города?
Рич расправил плечи.
— Единственное, что принадлежит мне, — это инфраструктура фермы. Но главное — аренда. И я в настоящий момент ею обладаю.
Наконец мозг Милы смог это переварить, и вкус лака растворился.
— Уорду принадлежит вам.
Без Досонов нет Уорду. Так же как нет без них и Корал-Бэй.
Рич еще раз вздохнул, прежде чем ответить:
— Да, это так.
Она подняла на него глаза.
— Значит, это вы не даете застройщикам развернуться! Я так и думала, что это вы!
Возможно, ему неловко от ее нескрываемого восторга, но она уже купается в потоке благодарности — и вкушает освежающий вкус манго! — поэтому остановиться она не в силах.
— «Весткорпорейшн» не допустила третьих лиц к застройке, — объяснил Рич.
Что бы ни означали корпоративные интересы компании, Мила услышала только то, что Рич не допустил высотных отелей в зоне ее рифа. Это Рич не допустил никого на земли, граничащие с Морским парком Всемирного наследия. Рич — ее ангел-хранитель.
Несмотря ни на что, забыв обо всех предостережениях, о рисках, которым она себя подвергает, Мила нагнулась и обхватила руками широкие плечи Рича.
— Спасибо! — воскликнула она. — Спасибо за мой риф.
Глава 8
Ричарду было уютно и одновременно мучительно неловко.
Но Мила узнала только половину правды. Он сказал ей только половину.
Он не уклонился от ее жаркого объятия, руки скользнули наверх и… он заставил себя немного отстраниться. Эмоциональный накал был велик. Она такая теплая, податливая под его руками. И тем не менее он чувствовал себя отвратительно, намного хуже, чем раньше, когда почти что поцеловал ее.
Он правильно поступил, рассказав ей свой секрет, но этот момент представлялся ему совершенно другим. Он приготовился к ее шоку, разочарованию, возможно даже, она уронила бы слезу, а получил… это.
«Благодарность».
Он признался в том, кто он, но Миле известна только половина правды… та часть, которая сделала его героем, чуть ли не защитником обездоленных и защитником рифа. Она не знает, что такое политические игры и что стоит за каждым отказом от доступа к подряду. И что такое битва приоритетов.
Какое уж тут благородство… Это стратегия бизнеса.
— Мила, не спешите делать из меня святого, — пробормотал он, когда она отодвинулась и покраснела. Так чудесно покраснела. — Это бизнес, ничего личного. Я не видел рифа, пока вы не показали его мне.
Даже сейчас он избегал раскрывать карты. Нужно всего несколько слов, чтобы признаться: «Да, я девелопер, и планировал застройку территории вашего рифа». Но у него не хватало сил сказать это, когда он еще не отошел от ее объятий.
— Как же вы могли ездить в Уорду и не посетить такое известное побережье? — спросила она.
— Вообще-то я и в Уорду никогда не был, — признался он. — Когда-то очень давно я пролетал над этим местом.
У нее приоткрылся от удивления рот.
— Что? Почему не были?
— Необходимости не было. Я получаю отчеты со всеми данными от управляющих. Для меня это просто удаленный холдинг и цифры в электронной таблице.
Она закрыла рот и уставилась на него:
— Не может быть.
— Может. Это так. — Он пожал плечами.
— Но… Это же Уорду. Ваш дом.
— Мила, я там не рос. Это место для меня ничего не значит.
В голове пролетело воспоминание о восьмилетием мальчике.
Она выпрямилась, потом наклонилась к нему:
— Рич, вам нужно туда поехать.
Нет. Ему это не нужно.
— Вам нужно поехать и посмотреть на обстановку, а не на какие-то фотографии. Ощутить запах и вкус, и…
— Вкус?
— Оʼкей. Это умею делать я, но вы, по крайней мере, увидите людей, которые ведут за вас дела. Дадите им возможность показать вам их работу.
Он нахмурился.
— Вот они обрадуются, когда к ним без предупреждения нагрянет босс.
Мила внимательно на него посмотрела и заметила:
— Поезжайте и сами все увидите.
Рич прищурился.
— Вам очень хочется, чтобы я там побывал? Почему, Мила? Вы чего-то недоговариваете.
Она выглядела подозрительно невинной.
— Возможно, я думаю о том, что у вас нет автомобиля. А у меня есть…
— И вы предлагаете одолжить его мне? Спасибо, очень любезно с вашей стороны.
— На самом деле мне лучше поехать с вами. Безопасность на дорогах и все такое…
— Вы же не знакомы с этой дорогой. Вы никогда там не бывали.
Она попала в собственную ловушку.
— Оʼкей. Тогда возьмите меня с собой в счет платы за коралловых мальков. Я бы все отдала, чтобы увидеть Уорду.
— Но там нет рифа, сплошной кустарник и пыль.
— Послушайте, Рич, это же беспроигрышная ситуация: мне просто хочется увидеть Уорду, а вам нужно найти причину туда поехать.
— Мне не нужна для этого причина.
Да он особенно и не хотел этого. Чего он хотел, — это подольше видеть румянец от возбуждения на щеках Милы. Но раз уж он здесь с деловыми целями, то имело смысл все проверить самому, собрать больше информации. Иначе как он сможет выглядеть убедительным, если правительственные чиновники узнают, что он ни разу не посетил Уорду? А фотографии и ежемесячные отчеты послужат подкреплением его позиции.
— В какое время? — со вздохом спросил он.
