Рич держал пакет, куда Мила по одной опускала устрицы.
Она с благодарностью улыбалась, но на него не смотрела.
— Для важного босса из вас получился отличный помощник смотрителя.
Они оба старались забыть то, что произошло между ними прошлым вечером. Поцелуй, разумеется, а не обмен секретами. Секрет Рич намеревался ей открыть, а вот поцелуй… Он и не предполагал, что поцелует Милу, пока ноги сами не понесли его к ней, когда он дошел до пирса.
— Теперь я понимаю выбор наряда, — кивнул он на ее светящийся жилет с логотипом Департамента.
— Не хочу, чтобы кто угодно думал, что может запросто угоститься устрицами на заповедной зоне, — сказала она.
Мила выложила пять шиловидных раковин на задний откидной борт грузовичка, на каждую — заламинированный номер, сфотографировала, а затем занялась тестированием. Вся эта деловая активность давала ей возможность не встречаться с ним глазами.
Ей неловко? Она сожалеет о поцелуе прошлым вечером? Или она всего лишь поглощена работой?
Мила взяла устрицу и легонько постучала по приоткрытой раковине. Раковина моментально закрылась.
— Номер четыре, — сказала Мила, и Рич аккуратно внес это на бланк, который она ему дала.
Другие тоже оказались четверками, а одна — особо шустрая — пятеркой, что порадовало Милу. Она быстро отделила каждую из устриц от верхней половинки раковины, понюхала, потом окунула палец внутрь и попробовала сок на вкус. Рич записал все ее наблюдения.
— Если пять экземпляров легко реагируют, свежие, и мякоть у них непрозрачная, это показатель здоровья всех устриц, обитающих в данном районе, — пояснила Мила.
— Что вы с ними сделаете? Выбросите обратно?
— Обычно раковины я бросаю обратно, а мякоть съедаю, — сказала с улыбкой Мила. — Хотите присоединиться?
Рич сдвинул брови.
— А у вас под рукой есть красный винный уксус?
Маленьким ножом она поддела створки первой раковины. Створки, щелкнув, открылись. Она поднесла устрицу ко рту и со словами «аи nature!»
[14] проглотила.
Мила повторила эту процедуру и протянула раскрытую раковину с устрицей Ричу. Он раскусил свежайший моллюск, и его брови от удовольствия полезли на лоб.
— Дыня! — оценил он.
— Да, похоже. Соленая дыня. И еще устрицы сообразительные.
Рич не мог взять в толк, каким образом кусок мякоти имеет свойства личности. Так же, как ему никогда не удавалось понять, что в винтажном вине есть некая претенциозность, но он готов был поверить, что знатокам вин в модных ресторанах, которые он посещал, это удается.
Устрицы под номерами три и четыре тоже были съедены, осталась только одна, и Рич предложил ее Миле. Она посмотрела внутрь раковины, ахнула и стала что-то записывать в журнал.
— Там жемчужина, — сообщила она.
Рич вгляделся в крошечный кремовый шарик — мало похоже на жемчужину.
— Это хороший знак? — спросил он.
— Да нет. — Мила осторожно потрогала шарик. — Это могло образоваться как защита от паразитов. Если подобного слишком много, то стало бы плохим признаком для массовых скоплений моллюсков.
— Разве жемчужины — всегда показатель дефекта?
— Ну почему же? Изъяны могут превращаться в красоту.
С тем же успехом это относится к ней.
Мила извлекла ножом шарик и сполоснула в воде, а остаток устричной мякоти проглотила.
— Держите. — Она протянула ему жемчужину. — Сувенир.
— У вас дома полно таких сувениров?
— Некультивированные жемчужины — это редкость, — улыбаясь, сказала она. — Эта вторая, которую я нашла за все время моей работы. Но взять себе… по-моему, это нечестно. Я и так счастлива, на жизнь мне хватает, а чтобы еще и выгоду получать… Первую жемчужинку я отдала женщине, у которой трое малышей.
Рич не сводил с Милы глаз.
— Вам известна их цена?
— Ну, не слишком высокая, если они маленькие и бесформенные. — Она положила жемчужину на мокрую ладонь и подбросила. — Но мне нравятся такие: грубые, естественной формы. Вот. — Она вытянула руку. — На память о Корал-Бэй. Жаль, что небольшая.
Неужели она сочла, что его волнует размер? Когда он будет смотреть на маленькую, неправильной формы жемчужину, то вспомнит маленькую женщину, тоже не совсем обычную, неправильную.
Вспомнит, какая она совершенная в своей неправильности.
Рич сжал пальцами драгоценность.
— Спасибо.
Мила бросила пустые раковины обратно в воду, чтобы они послужили основанием для будущих поколений устриц, и стала собирать вещи. Ричу было приятно за ней наблюдать.
— Оʼкей, — наконец сказала она. — Все сделано. Поедемте? Вы предупредили в Уорду, что приезжаете?
— Да. Панику я посеял.
Она улыбнулась, а он поймал себя на том, что начинает считать минуты между ее улыбками. За последний час она улыбалась ему чаще, чем за все время, что он с ней знаком. Неловко связывать это с тем, что она сочла его кем-то вроде крестоносца, хорошим парнем, охраняющим природу.
— Думаю, вам понравится. Эта страна действительно очень красива своей необычностью, — сказала она.
Он шел за ней по тропинке к машине, в голове крутилась фраза: «Каждый судит по себе».
Их прибытие в Уорду не вызвало никакого ажиотажа.
Им широко улыбнулся мужчина с обветренным лицом и представился управляющим на ферме. Он предложил показать им усадьбу.
— Джаред Киплинг, — сказал он, пожав руку Ричу. — Кип.
Милу не оскорбило, что Кип забыл пожать ей руку. Наверняка разволновался от встречи с хозяином, который так долго не появлялся. Это уберегло ее от возможных неприятных ощущений.
Он поднялся на веранду, которая тянулась вдоль всего хозяйского дома, и сразу перешел на деловой тон.
— Здесь никого нет? — спросила Мила, войдя впереди мужчин в холл. Несмотря на мебель, чистоту и натертый пол, в воздухе чувствовалась пустота. То же самое она чувствовала от эвкалипта ярра.
Уорду был… пустым. И безжизненным.
Как грустно. Она этого совершенно не ожидала.
— Большинство работников живут неподалеку или в городе. Дом мы держим для Досонов, — сказал Кип. — На всякий случай.
Для Досонов, которые никогда сюда не приезжали? Мила бросила взгляд на Рича. Он же старательно отводил глаза в сторону.
Мила оставила мужчин обсуждать дела и пошла осматривать дом. Все комнаты были так же чисто убраны и пусты, как и первая. Она провела кончиками пальцев по блестящей старой мебели, и по телу пробежали мириады приятных мушек. Когда она вернулась в гостиную, то Рич и управляющий были заняты беседой, сидя на диванах, на которых уж точно сто лет никто не сидел. Она успела услышать слово «аренда», прежде чем Рич вскочил и быстро замял разговор.
