Под той оказался светловолосый мужчина лет сорока с испуганным лицом.
— Зачем ты пытался убить дракона? — спросил его некромант.
Я,все так же кудахча, подбежала к ним и задала тот же вопрос. Хоть не была уверена, что он меня понимает.
— Кто ты вообще такой?
— Синитус Луппи, — ответил он. — Я акробат.
Синтус-свинтус, значит…
— Мне сказали…
— Кто?
К моей жене пришли из МинСмерти. Кто-то в красном балахоне. Сказали, что она умрет. Что могут спасти её, но для этого мне нужно убить дракона.
Сентемар произнес что-то на неизвестном мне языке что-то, по-видимому, ругательное, отпустил неудавшегося убийцу.
— Это была женщина, вот такого роста? — некромант жестом показал рост Дашки.
— Не знаю. Кто-то в красном балахоне.
— Она говорила, как с ней связаться?
— С ними лучше не связываться.
— Говори!
Я смотрела на испуганного мужчину и видела его смерть. Он умрет скоро. И это будет убийство!
Вот только как превратиться обратно в человека и сделать что-то я не знала. А неподалеку появился большой рыжий пес, который как-то неправильно смотрел на меня. Хорошо, что не петух. Нести яйца мне как-то совсем не хотелось.
Пес зарычал, сверкнул глазами, и медленно двинулся ко мне. Я перепугалась, чуть гребень с головы не упал. Забегала по кругу.
— Он не опасен! — крикнул Сентемар, но я все равно не находила себе покоя.
— Скажите, вы в Трех Хомяков верите? — спросил пес, подойдя поближе.
Чего?
Теперь взгляд собаки, как мне показалось, стал более умиротворенным. Он лег, вытянул лапы вперед.
— Если сложить то, что прочавкали Три Хомяка, и перевести это в речь — выйдет учение об идеальном мире. Если прочитать все это задом наперед — выйдет и его конституция, — сказал пес и облизнулся.
И в этот момент я почувствовала, что увеличиваюсь. Видела, как пропадают перья, как белеет кожа. Пес становился меньше. Черт, да это же никакой не мастиф, даже не овчарка! Обычная дворовая собачонка, едва достающая мне до лодыжки. Чтоб его все!
Я поймала взглядом Сентемара. Тот держал меня за руку и, закрыв глаза, шептал какое-то заклинание. Когда он закончил, посмотрел мне в глаза.
— У меня было впечатление, что ты вот-вот снесешь целую кладку яиц величиной с голову, — сказал он.
— Фу!
— Надо, чтоб такое больше не произошло. Для этого мне нужно завершить заклинание, — усмехнулся некромант.
— Надеюсь, для него не нужна моя кровь?
— Нет. Только это, — Сентемар резко прижал меня к себе и поцеловал в губы. Сама не знаю почему, я не сопротивлялась. Может, была благодарна ему. Может, где-то в глубине души поняла, что он мне нравится. А может, мне просто надоело быть в одиночестве, а он был красив.
Весь мир закружился, где-то неподалеку дворовой пес говорил о трех хомяках, послышались чьи-то голоса, коты громко командовали своими рабами, а я растаяла в его объятьях. Таяла до тех пор, пока что-то твердое не ударило меня по носу.
Я открыла глаза и увидела, что держу на руках черного индюка с большущим клювом.
Зараза! Это я сделала?
* * *
Некромант пробыл в индюшином обличии минут десять, и все это время я не знала что делать. Пробовала разные заклинания превращения — но у бедного некроманта то вырастали рога, то он начинал кружить в воздухе, а то покраснел так, что действительно чуть было не снес яйцо.
Не знаю от десятого заклинания или двадцатого он снова обрел человеческий облик. Упал на траву, затем встал, отряхнулся, взглянул на меня искоса.
— Да! Трансформации и превращению тебе бы еще поучиться. Спасибо, что не в свинью!
— Наш акробат сбежал, — сказала я, пытаясь сменить тему и не испытывать его злобу.
— Сам вижу, — злобно пробормотал Сентемар. — Но это к лучшему.
— Почему?
— У него точно есть какой-то способ связаться с теми, кто приказал ему убить дракона. Покушение не удалось. Он доложит им, а они наверняка пришлют к нему своего человека. Проследим за ним — выйдем на заказчиков.
— И где ты планируешь его искать? — удивилась я. — Он уже наверняка на другом конце города.
— Не уйдет, — ухмыльнулся некромант. — Я поставил на него следящее заклятие. И он сейчас…
Некромант достал из кармана небольшую записную книжку в красном переплете, открыл её и продемонстрировал мне. На одном её листке была небольшая, слегка подергивающаяся стрелка, а на другой цифра двести пятьдесят восемь. Опа. Уже двести шестьдесят.
— Это расстояние…
— И направление, — добавил Сентемар. — Так что мы легко его выследим. Да, поцелуй мне понравился. Ровно до того момента, как у меня начали расти перья.
— На здоровье, — ответила я.
— Повторим как-нибудь?
— И кем ты хочешь стать в этот раз? Гусь подойдет? Долгошеий надменный гусь. Как по мне — в самый раз, — хихикнула я.
— А может, обойдемся без птиц?
— Тогда превращу тебя в кота. И будешь целоваться со своей кошкой, — усмехнулась я.
— Идти нам пару кварталов, — усмехнулся Сентемар, может…
Он встал так, чтобы я могла взять его под руку. Я и взяла. почему нет, в конце-то концов? Думаю, мы выглядели не такой уж плохой парой. Только бы не превратиться на ходу опять в индюка и курицу.
Мы шли среди похожих на куски сыра треугольных домов, в небесах висело опоясанное кольцами синее солнце, а рядом с ним приютилось желтое. Прямо перед ними пролетела стая красных птиц, а вслед за ними помчался крылатый кот. Его восседающий на дереве неподалеку сородич вопил лозунги о запрете кастрации и чрезмерного тисканья. Оставшийся за спиной пес беседовал с кем-то о трех хомяках. И все это становилось привычным.
Чертовски привычным, словно я с детства росла в этом мире, будто еще ребенком бегала по покрытым травой улицам и беседовала с котами. А родной мир с его бесконечным гулом машин, серостью и рекламой туалетной бумаги, способной проникать в самые труднодоступные места, казался таким далеким.
— Какие у тебя отношения были с Дашей… Ренсеминой… Моей предшественницей? — спросила я.
Сентемар искривился.
Мы не были очень уж близки. Иногда говорили по душам, но не были ни любовниками, ни даже друзьями. Мне постоянно казалось, что у неё есть какая-то другая жизнь, которую она старательно от меня прячет. Думал, она вопреки запретам нашла себе парня. Конечно, я никуда не докладывал. Хочет быть счастливой — пусть будет. Но оказалось, это не парень… Никогда не мог подумать, что заговоры и интриги — по её части.
