Ответил отец Сеолнот.
– Моя госпожа, – начал он, подчеркнуто не замечая меня. – Ярл Хэстен согласился присягнуть тебе на верность.
– Что-что? – спросил я.
– Тихо! – отрезала Этельфлэд.
Она оставалась в седле и возвышалась над нами. Ее дружинники, по меньшей мере полторы сотни, последовали от реки за ней и теперь остановили лошадей ниже по склону.
– Доложи, о чем вы договорились, – велела женщина отцу Сеолноту.
Сеолнот беспокойно глянул на меня, потом снова посмотрел на Этельфлэд:
– Ярл Хэстен – христианин, госпожа, и просит твоего покровительства.
По крайней мере трое из нас начали говорить одновременно, но Этельфлэд хлопнула в ладоши, призывая к тишине.
– Это правда? – обратилась она к Хэстену.
Тот поклонился, потом коснулся серебряного креста, висящего поверх кольчуги.
– Благодарение Богу, госпожа, это так. – Говорил он спокойно, смиренно, с подкупающей искренностью.
– Лживый ублюдок, – проворчал я.
Он и бровью не повел.
– Госпожа, я обрел искупление и прибегаю к тебе как к покровительнице, – почти пропел ярл.
– Госпожа, он раскаялся, – твердо произнес высокий мужчина, стоявший рядом с Хэстеном. – Мы готовы, госпожа… нет, даже спешим принести тебе присягу. И, как братья-христиане, рассчитываем на твою защиту.
Говорил длинный по-английски, уважительно, а закончив, отвесил Этельфлэд легкий поклон. Ее это удивило, и не случайно – высокий выглядел как христианский поп. По крайней мере, был одет в черную рясу, препоясанную веревкой, и на груди носил деревянный крест.
– Кто ты? – спросила она.
– Отец Харульд, госпожа.
– Датчанин?
– Родился я в Англии, – ответил он. – Но родители мои пришли из-за моря.
– И ты христианин.
– Да, милостью Божьей.
Внешность у Харульда была суровая, лицо темное, в волосах прожилки седины. То был не первый среди встреченных мною данов выкрест, и не первый из них, кто сделался христианским священником.
– Я стал христианином еще в детстве, – сообщил Харульд Этельфлэд.
Говорил он серьезно и уверенно, но я заметил, что пальцы его непроизвольно сжимаются и разжимаются. Дан беспокоился.
– И ты утверждаешь, что этот вонючий хвост от ящерицы тоже христианин? – Резким кивком я указал на Хэстена.
– Господин Утред! – предупреждающе воскликнула Этельфлэд.
– Я сам крестил его, – с достоинство сообщил Харульд. – Хвала Господу.
– Аминь! – зычно подхватил Сеолнот.
Я уставился в глаза Хэстена. Я знал мерзавца всю его сознательную жизнь, и, по совести говоря, он обязан был мне этой своей жизнью. Хэстен принес мне присягу, и я полагался на нее, потому что у него было вызывающее доверие лицо и располагающие манеры. Но он нарушил все клятвы, которые когда-либо приносил. Это был не человек – куница, пронырливая и хищная. Его аппетиты намного превосходили его достижения, и в этом ему виделась моя вина, потому что по воле рока это я всегда останавливал его. В последний раз это случилось при Бемфлеоте, где я уничтожил его армию и сжег его флот, но судьба неизменно уберегала Хэстена от несчастья. Вот он снова на пороге, явно пойман в капкан на Эдс-Байриге, но улыбается мне, как лучший из друзей.
– Он не больший христианин, чем я, – буркнул я.
– Госпожа! – Хэстен посмотрел на Этельфлэд, а затем, к всеобщему удивлению, рухнул на колени. – Жертвой Спасителя нашего клянусь, что я истинный христианин! – Говорил он смиренно, дрожа от сдерживаемых чувств. В глазах стояли слезы. Потом он широко раскинул руки и обратил лицо к небу. – Да поразит меня Господь насмерть, если я лгу!
Я вытащил Вздох Змея, его лезвие с громким скрежетом вышло из горловины ножен.
– Господин Утред! – предупреждающе вскинулась Этельфлэд. – Нет!
– Я просто хотел свершить за вашего Бога его работу, – сообщил я. – И прикончить этого мерзавца. Хочешь, чтобы я остановился?
– Господь сам управит свою работу, – зло бросила Этельфлэд, потом снова посмотрела на священника-датчанина. – Отец Харульд, ты убежден в искренности обращения ярла Хэстена?
– Да, госпожа. Принимая крещение, он лил слезы раскаяния и радости.
– Хвала Господу! – прошептал Сеолнот.
– Хватит! – отрезал я, все еще сжимая Вздох Змея. – Почему наши люди не внутри форта?
– Они будут там! – прошипел Сеолнот. – Это договорено!
– Договорено? – В тоне Этельфлэд появилась настороженность – она явно подозревала, что попы превысили свои полномочия, заключая договор без ее согласия. – Что договорено?
– Госпожа, ярл Хэстен просил разрешения принести тебе присягу верности во время пасхальной мессы, – очень осторожно объяснил Сеолнот. – Он желает этого, дабы ликование от воскресения Господа нашего освятило сей акт примирения.
– Пусть ждет до Эостры, мне до этого дела, как до крысиного помета, – вмешался я. – При условии, что мы занимаем форт немедленно!
– Он будет передан нам в пасхальное воскресенье, – заявил Сеолнот. – Так договорено!
– На Пасху? – спросила Этельфлэд, и любой, кто знал ее достаточно хорошо, уловил бы в ее голосе оттенок разочарования. Она была не дура, но и не готова отринуть надежду, что Хэстен искренне обратился в христианство.
– Это станет поводом для торжества, – подтолкнул ее Сеолнот.
– И кто заключил такой договор? – осведомился я.
– Это дело христиан, – отрезал Сеолнот, обратившись к Этельфлэд в поисках поддержки.
Та, в свою очередь, поглядела на меня, потом на Хэстена.
– Почему мы не можем занять форт немедленно? – спросила она.
– Я дал согласие… – вяло начал Сеолнот.
– Госпожа! – вмешался Хэстен, упав на колени. – Мое сокровенное упование заключается в том, чтобы все мои люди были крещены на Пасху. Но некоторые, малая часть, упирается. Мне нужно время. Время нужно отцу Харульду! Время нужно нам для того, чтобы убедить этих немногочисленных нежелающих принять спасительную милость Господа нашего Иисуса Христа.
– Изворотливый ублюдок! – процедил я.
Ненадолго повисло молчание.
– Клянусь, что это правда, – смиренно заверил Хэстен.
– Всякий раз, когда он произносит эти слова, – тут я посмотрел на Этельфлэд, – можно не сомневаться, что это ложь.
– Госпожа, если отец Сеолнот сможет посещать нас, – продолжал Хэстен, – а еще лучше отец Леофстан, и если они станут проповедовать нам, это будет большая помощь и благословение.
– Я буду счастлив… – снова начал Сеолнот, но осекся, когда Этельфлэд вскинула руку.
