– Исследованиях? – переспросила Билли. Король снова улыбнулся и взял кубок с вином.
– О, я балуюсь натурфилософией, когда позволяет время, – он сделал глоток, не спуская глаз с Билли.
Билли молча наблюдала за ним. Тогда Брайам рассмеялся:
– О, право, что за глупости! За этим столом все равны. Расскажи нам о руке и глазе.
Билли бросила взгляд на королеву. Та еще держала нож и вилку, но приборы зависли у края тарелки. Она пристально глядела на Билли – на Осколок.
– Да, расскажи, дорогая моя, – сказала она мягко.
Билли облизала губы и вздохнула. Потом нацепила совершенно натужную улыбку на лицо.
– Мне все-таки нужно отдохнуть.
Королева и король промолчали. Оба застыли на месте, глядя на Билли. Билли, подняв бровь, перевела взгляд с короля на королеву. Затем королева нарушила странную неудобную паузу, звякнув приборами о тарелку и уложив их на стол.
– Ну, разумеется!
Король мгновенно сбросил свое внезапное оцепенение.
– Ну, разумеется! – сказал он, подражая тону жены. Представление было неубедительным.
– Тебе нужно как следует отдохнуть, – сказала королева. – Нам еще столько нужно обсудить!
Король холодно улыбнулся Билли.
– Да, – сказал он. – Столько нужно обсудить.
Билли нахмурилась, глядя на него, потом отодвинулась от стола и пожелала странной парочке спокойной ночи.
Когда она вышла из Большого зала, то приостановилась у дверей, прислонившись к ним и навострив уши, прислушиваясь к дальнейшей беседе между хозяевами. Но все, что она слышала, – позвякивание посуды, а потом приглушенный стук, за которым последовало громкое тиканье. Наверное, один из прислуживающих констеблей заводил какие-нибудь напольные часы, которые занимали все углы и альковы зала.
Билли направилась в свою комнату. Но на уме у нее был вовсе не отдых. В Доме Четвертого Престола скрывалась тайна, и она твердо настроилась ее узнать.
А когда этим лучше заниматься, как не ночью?
21
ДОМ ЧЕТВЕРТОГО ПРЕСТОЛА, РЯДОМ С АЛЬБОЙ
Дата неизвестна, месяц Тьмы, 1853 год
Билли лежала на простыне, считая секунды, не отрывая взгляда от часов на каминной полке над исполинским очагом, стараясь уловить малейший звук снаружи комнаты. Умение превращаться в слух было делом тренировки, а ее кровать была чистейшей роскошью по сравнению с некоторыми местами, где ей приходилось побывать во время службы у «Китобоев».
Со временем звуки дворца постепенно затихали – большинство констеблей оставляло свои обязанности. Конечно, будет ночная смена, но Билли надеялась, что людей ночью куда меньше, а усилия сосредоточены больше на охране снаружи здания, а не внутри.
Да и не то чтобы для королевы или короля существовала какая-то угроза. Два бывших противника помирились и продолжили свое странное, тепличное существование в четырех стенах дворца в пределах протокола, на котором держалось все странное королевство Морли.
Билли встала с постели, когда каминные часы пробили три. Послушала у двери, прежде чем открыть. Коридор озаряла яркая полная луна, серебряный свет струился сквозь стеклянную стену. Она бросила взгляд в обе стороны коридора. Повезло – у входа в западное крыло не дежурил ни один констебль.
Билли закрыла дверь своей комнаты и направилась туда. Когда девушка добралась до западного крыла, она помедлила, закрыла человеческий глаз и сфокусировала разум.
Вот. Она почувствовала это тут же – нежный шум в голове, с которым Осколок ожил, чтобы увидеть и реальный мир, и сопредельный магический. Характерное давление между висками начало нарастать; Билли сосредоточилась и осмотрелась.
Тут же проявился красно-сине-желтый след Бездны – слабый позади, сильный впереди. Черпая из запасов духовной энергии, Билли уставилась на дверь, скрежеща зубами, пока раздувала угольки силы, сохранившиеся в Осколке. Может, он больше не даровал ей способности, которыми она так легко орудовала когда-то, – вроде силы предвидения, способности Осколка заглядывать за углы, за стены, смотреть сквозь любой твердый предмет. Об утрате этой силы она сейчас жалела как никогда. Но стоило сосредоточиться, как залитый лунным светом коридор перед ней поблек, сменился более темными оттенками синего, пока перед ее взором не нарисовался план-силуэт здания – в том числе коридор за дверью перед ней.
Вот. След слабый, но четкий, желтоватое размазанное пятно, словно узкий ручеек, бегущий впереди, изгибаясь и изворачиваясь, переходя от коридора к коридору, от прохода к проходу, от комнаты к комнате. Билли не знала, как или почему это видит. Она ожидала увидеть далекое свечение артефакта Бездны, запрятанного где-то в глубине здания. Это же было чем-то иным. Это явно был след – который оставил тот, кто имел прямой контакт с Бездной.
«Нет, – неожиданно осознала Билли, – это не просто контакт». Этого человека тронула Бездна, как ее саму, он стал частью и того, и этого миров. Других объяснений такого четкого следа не было.
Королева. Определенно она. Она столько знала о Билли – невозможно было все это узнать, включая факты, которые не помнила о себе даже сама Билли. Это точно как-то связано с Бездной. Девушка все больше утверждалась в мысли, что у королевы есть какой-то артефакт, позволяющий видеть мир и собирать знания, не покидая дворца.
Билли позволила концентрации ускользнуть, и ее зрение вернулось к реальности, когда Осколок отпустил таинственный мир. Коридор вдруг потемнел, лунный свет стал тусклее, а дверь впереди – куда плотнее. Она помедлила, потом ей в голову пришла еще одна мысль.
А что, если вмешательство в Бездну, которое она разыскивала по заданию Дрибнера, происходило здесь, а не в компании «Левиафан»?
Слишком много вопросов. Недостаточно ответов.
Билли потянулась к дверной ручке. Не заперто. Она вышла, закрыла за собой дверь и последовала по памяти за следом Бездны.
* * *
Время как будто стало идти медленнее. Когда бы она ни проходила мимо часов, понатыканных во всех коридорах Дома Четвертого Престола, казалось, что минуты растягиваются. Она уже целую вечность рыскала по темным переходам дворца, и пока ничего не нашла.
Она была права в одном – дворец оказался практически пуст. В нескольких местах Билли останавливалась, чтобы сориентироваться, выглянуть в окно. Лунный свет выбелил изящные сады орхидей, превратил беседки из элегантных аристократических конструкций во что-то куда более зловещее – чужеродный пейзаж, написанный в оттенках серого. В ночи патрулировали констебли в монохромных и мрачных униформах, их яркие мундиры прятались под черными плащами.
Но, продвигаясь вперед, Билли потеряла желтоватый след, оставленный Бездной – или, вернее, тем, кто входил в контакт с Бездной. Пару раз она пыталась снова вызвать силу прозрения, но бесполезно. Так что она сосредоточилась на том, чтобы учуять присутствие самого разлома, как в Дануолле и Альбе. Должно быть, его она и почувствовала вчера, когда взглянула на дворец из сада, не иначе – Осколок притягивал ее к Бездне.
