Тварь собиралась вырезать Осколок из ее головы.
Потом Тень содрогнулась и снова заревела. Горячая едкая жидкость – то, что текло в ее жилах вместо крови, – брызнула на лицо Билли, а потом давление исчезло, когда монстр свалился с нее и развернулся.
Перед Билли стоял кто-то еще. Ее зрение затуманилось и подергивалось по краям знакомой красно-синей аурой, так что Билли не могла подробно рассмотреть силуэт. Она видела только, как ей протягивают руку.
Билли схватилась за нее и почувствовала электрический шок, пробежавший по ладони. Человек одним рывком поднял ее на ноги, и Билли поняла, что рука, которую она держит, твердая и холодная, словно сделана…
Она взглянула на руку. Странный композит свободно парящих осколков, стружек металла и дерева, сдерживаемых вместе какой-то непознаваемой силой.
Билли посмотрела в глаза спасителя – или, вернее, глаз. Потому что хотя один был человеческим, второй казался светящимся красным углем в тусклом сероватом серебре.
Осколок.
Ее спасительница перевернула бронзовый Двудольный Нож в руке из черных осколков, и оружие растворилось.
– Идем со мной, – сказала женщина.
Затем она – сама Билли, каким-то невозможным образом, – обернулась и тронулась с места. На другом конце зала, под балконом музыкантов, кружился, светился разлом Бездны. Билли – другая Билли, невозможная Билли – помедлила у порога, обратив твердый взгляд на спасенную Билли.
А потом обернулась и вошла в разлом.
И Билли последовала… за собой.
25
ДОМ ЧЕТВЕРТОГО ПРЕСТОЛА, РЯДОМ С АЛЬБОЙ
Дата неизвестна, месяц Тьмы, 1853 год
Крипта под Домом Четвертого Престола была холодной, особенно после душного тепла особняка лорда Престона давно ушедшим летом 1790-го. Билли выкатилась из разлома, ударившись коленями о твердые плиты. Было больно, но приятно – внезапный удар вместе с холодом подземного зала помог прочистить голову.
А потом она подняла глаза. Спасительница стояла у пустой гробницы, прислонившись к ней, сложив руки на груди и скрестив ноги. Она наблюдала за Билли с бесстрастным выражением на лице. Но внимание Билли тут же притянуло оружие, которое снова оказалось в руке спасительницы.
Двудольный Нож, с поблескивающими параллельными лезвиями, бликующими в синем свете от разлома.
Билли зажмурила человеческий глаз, и Осколок также подчинился. Только… она все равно его видела, Нож – светящийся желтый контур в поблекшем в волшебном зрении подвале.
Девушка заставила себя очнуться и встать. Она опасливо следила за спасительницей, не в силах осознать, на что – на кого – она смотрит. Она молчала, подыскивая правильные слова, формулируя правильный вопрос, но немного погодя просто покачала головой. Она была вымотана, очень устала, а события вышли за пределы ее понимания.
Другая Билли посмотрела на нее и кивнула. Освободила руки и уперлась ладонями в крышку гробницы.
– Уверена, ты ничего не понимаешь, – сказала она.
Билли посмотрела на свою спасительницу. Ее лицо пошло морщинами, а потом она рассмеялась. Ничего не могла поделать. Она устала. Очень, очень устала.
– Ты – это я, а я – это ты, правильно? – спросила Билли. Помолчала. – Похоже, разломы повредили мир куда больше, чем я думала.
– Повредили, – сказала другая Билли, – но не только разломы. Ты тоже.
– В каком смысле?
Другая Билли сдвинулась и склонила голову.
– Помнишь, что сказал Чужой? Когда это было, год назад? Больше? В смысле, с твоей точки зрения. Но тогда, когда он навестил нас ночью на борту «Падшего дома». Когда он забрал наш глаз и руку и заменил… вот этим.
Другая Билли подняла руку из черных осколков, повернула. Билли посмотрела на собственную руку – точно такую же.
– Он сказал, что мир вокруг меня ранен, а я несу шрамы.
Другая Билли оттолкнулась от пустой гробницы.
– И что время движется вокруг нас по-другому – что мы теперь существуем вне его, что мы часть этого мира и все же… нет, – она помолчала. – Я пришла из другого времени – намного позже тебя, хотя и трудно сказать, насколько, потому что каждый момент, который я провожу с тобой, может изменить все. Время податливо, и чем больше мы на него давим, тем больше вероятность изменений.
Билли прищурилась на будущую себя.
– Как ты вообще сюда попала? Через разломы?
– Я – мы – можем их контролировать. Скоро и ты научишься.
Билли моргнула, услышав такое небрежное откровение.
– Ладно, ну и… что ты здесь делаешь? Зачем так рискуешь?
– Я видела, что случилось в особняке Престона. Я видела, что ты – я – можешь там умереть. Нужно было действовать, спасать нас. Так что это стоило риска.
Билли усмехнулась.
– О, поверь, я благодарна. Так это существо, Тень – что это?
– Это королева Морли. Или, по крайней мере, ее проекция.
– Что?
Другая Билли кивнула.
– У нее есть артефакт, что-то тронутое Бездной. Не знаю, что это или даже где – это я так и не смогла выяснить. Но оно дало ей силу, способность видеть сквозь разломы во времени. Наблюдать за тобой. За нами. Поэтому она так много о нас знает.
Билли с недоверием покачала головой – и все же она верила каждому слову. Она уставилась на будущую – возможную – себя.
– И этот артефакт позволяет ей проецировать себя в разломы в виде Тени?
– Да. Похоже, она может двигаться во времени только так – в бестелесной форме. Я – мы – можем путешествовать проще. Я уже несколько месяцев охочусь за Тенью. Все мое время и энергия уходят только на то, чтобы восстановить ущерб, который она причиняет.
На Билли медленно снизошло понимание.
– Она меняет историю, да?
Другая Билли поджала губы и снова склонила голову.
– Это одна точка зрения. Но для нас – не единственная. Как сказал Чужой, мы существуем вне времени – мы искажаем его своим присутствием, время бьется о нас, как о камень в ручье. Не думай о нем как об истории, просто представь само время. А это существо, чем бы оно ни было, меняет время.
Билли огляделась. Крипта была точно такой же, какой она ее оставила ранее. Она решила, что и дворец по-прежнему у них над головой и что странные король и королева все еще где-то ходят по его залам.
– Но то, что я видела, когда меня тащило через разлом по следу Тени, – все произошло не так. А если бы было так, то… ну, меня бы здесь не было. И тебя бы здесь не было. Ничего бы этого не случилось.
– Правда, – сказала другая Билли, – но, как я уже сказала, я это исправляю.
