— Дар, ты бредишь, — боясь шелохнуться, прошептала я.
— Похоже на то, — зачем-то уткнувшись лицом мне в живот, пробормотал он.
Помедлил, после чего взялся за покрывало и потянул его вверх. Встал, снова укутал меня и бережно усадил.
Я молча наблюдала, как он обошел стол, сел напротив и потянул к себе кувшин. Руки у него дрожали. Не глядя, Дар плеснул себе молока, сделал большой глоток и скривился так, будто проглотил что-то нереально гадкое.
— Молоко?!
Я не стала отвечать. Очевидно же, что это за напиток. Ждала, что последует дальше. Но дракон, вероятно, решил взять паузу и прийти в себя. Молча соорудил огромный кривой бутерброд и положил его на тарелку. Скептически осмотрел это фундаментальное творение и явно собрался вручить мне. Это он планирует ухаживать за мной, потому что я леди?
Опережая его, я быстро подцепила с блюда несколько копченых мясных ломтиков и положила их на свою тарелку. Не поднимая глаз на сотрапезника, добавила еще закусок, кусок хлеба и приступила к ночному ужину.
Ели в молчании. Слышны были только стук приборов о посуду, скрип стула, когда Дарио менял позу. Во втором кувшине обнаружилось вино, и он наполнил себе бокал. Правда, пил неспешно, маленькими глотками. Утопить потрясение в алкоголе в его планы явно не входило.
Трапеза затягивалась. Я устала, хотела лечь в постель под теплое одеяло, но не знала, как завершить такое непростое… гм… общение. Я скучала по прежнему Дарио, он был мне нужен, но я безумно боялась. Боялась подпускать его к себе снова, того, что он вновь станет одержимым или неадекватным или что я не смогу расстаться с ним, когда придет время. Последнее тяжелее всего.
Глава 14
— Дарио, — позвала я, когда он отложил приборы и даже к вину больше не притрагивался. Просто сидел и смотрел на меня, вяло ковыряющую вилкой растерзанный ломтик ветчины.
— Да, Рэми.
— Никогда так больше не делай. — Бросив на него быстрый взгляд сквозь ресницы, я снова уставилась на остатки своего ужина.
— Как?
— Ты понял. Мы с тобой не любовники, ты это знаешь. Не супруги. Ведь ты только вчера узнал о том, что я девушка. Я не твоя собственность, а ты не моя. Ты же помнишь, что я отпустила тебя? Ты больше не принадлежишь мне, а я никогда не принадлежала тебе.
— Ты заблуждаешься, малыш.
Он отвечал совершенно спокойно, тихо, уверенно и невозмутимо.
— Дарио, я не останусь здесь. — Вздохнув, я отложила серебряную вилку и обняла себя за плечи. И только тогда нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. — Если мне удастся выжить — питаю на это большие надежды, — я уйду.
— Куда?
— Не знаю. Прочь отсюда. Из этого мира. Куда-нибудь подальше. Куда угодно.
— Ладно.
— Ладно — что? — напряглась я.
Узнаю это его «ладно». Мол, ты делай что хочешь, я не запрещаю, но проконтролирую и буду рядом, чтобы ты себе не навредила.
— Ладно — мы пойдем туда, куда ты откроешь путь. Сидхе это умеют. Ты, вероятно, тоже теперь знаешь — как.
Вот! Именно об этом я и подумала! Он опять! Опять начинает себя так вести!
Глубоко вдохнув, я медленно выдохнула, досчитала до десяти.
— Дарио, ты не понял. Я уйду одна. Прости, но так будет лучше для нас обоих.
Дракон откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и пристально уставился на меня, прищурив глаза.
— Малыш, что ты натворила? Расскажи мне, я пойму. Ты абсолютно точно сделала что-то… Я не знаю что. Нечто подвластное твоему народу. Слишком уж всё внезапно произошло. Еще вчера днем ты была милым наивным ребенком. Потерянным, надеющимся добраться до академии магии и начать учиться. И я узнал и полюбил тебя такой, какой ты была. Потом этот твой срыв, истерика, невероятные признания и потеря сознания на несколько часов. Причем всё произошло просто вот… на ровном месте. Мы ужинали, шутили, смеялись, ты смотрела в огонь и вдруг — бах! Это же не был сон, Рэми. Не было видениями, на них нужно время. А с тобой всё это случилось буквально за считаные минуты. Я ведь не дурак, Рэми. И вот сегодня ты уже совсем другая. Да, твоему телу всего шестнадцать лет, в это я верю. Но твои глаза… — Он покачал головой. — И то, как ты говоришь и держишь себя. Между тобой вчерашней и сегодняшней будто годы разницы. Ты не могла так измениться за одну ночь.
— Ну почему же? — нервно улыбнулась я, начиная паниковать из-за его проницательности. — На мне был мощнейший амулет личины. Кстати, где он? Он менял не только мое тело, но и ауру, и характер, и привычки, и манеру себя вести. Я должна была не только выглядеть мальчиком, но стать им. И я стала. А сейчас я — это я. Графиня Рэмина дас Рези.
— Амулет забрал Калахан. Что же касается остального… Рэми, не лги. Я не могу разобраться в происходящем из-за нехватки информации и слишком быстрой смены обстоятельств. Но я верю себе, своей интуиции и своим чувствам. И вот что я тебе скажу, малыш. Я не помню тебя такой красавицей вот тут, — коснулся он указательным пальцем своего лба. — Но мои руки и тело помнят тебя. Назови это мышечной памятью, если угодно. Только почему-то мне кажется, что ты должна быть не такой исхудавшей. Это странно.
— Дарио, ты бредишь, — фыркнула я и отпила молока, чтобы скрыть свое замешательство.
— Повторяешься. Будут еще убедительные доводы? Или не знаешь, что сказать? — привычно наклонил он голову к плечу.
— Я устала и хочу спать, — нахохлившись и натянув повыше покрывало, сообщила я.
Не знаю, как себя вести. Как такое могло произойти? Почему он меня не забыл, как тот же Калахан, например? В чем я ошиблась? Что сделала не так?
— Вот и мне интересно, малыш, в чем ты ошиблась и что сделала не так?
— Что?! — у меня распахнулись глаза. Похоже, последние свои размышления я произнесла вслух.
— М-да, — вздохнул дракон и встал. — Иди спать, девочка моя. Не знаю, что ты натворила, но мы справимся. Подумай об этом. Я пойму, если ты скажешь правду. Не забывай, мы с тобой вместе навсегда. Я не осужу тебя. Ну если только немного поругаю.
У меня вырвался тихий нервный смешок. Он издевается? Я кому совсем недавно говорила, что уйду из этого мира одна?
Да и не могу я сообщить правду. Что я должна сказать? Прости, Дарио, но мы с тобой почти год жили в одном доме, спали в одной постели, и ты сходил с ума от меня, желая обладать, но при этом носил подавляющий амулет. Это? А еще, мол, ты был проклят своей бывшей любовницей и поэтому совершенно свихнулся на мне. Когда же я сняла с тебя проклятие, ты признался мне в любви и потребовал кучу детей. А потом мы отправились спасать мир, ты погиб, и всё, что мне осталось, — воспоминание о тебе и трех поцелуях, которые были настоящими, а не под влиянием проклятия.
Или, может, мне нужно сказать, что меня просто до исступления доводят эти его собственнические замашки? Что я не хочу быть его сокровищем?
