Дарио брезгливо поднял одну лапу, потряс ею, словно кошка. Я наблюдала за ним со странной отрешенностью. Что будет в этом временном потоке дальше, я не знала. Надеялась на лучшее, ведь я совершила столь страшный поступок именно ради этого, но не особо верила уже.
Кто я такая, чтобы бороться с такой мощной силой, как то жуткое нечто, что рвалось в наш мир? Всего лишь невезучая наивная девчонка, которая ничего не умеет и мало что знает.
Ирма соскользнула со спины Дара, тут же до самых подмышек утонула в снегу и разгневанно зашипела оттуда. Наблюдая, как она барахтается, я не стала торопиться спешиваться.
Дарио же, тоже насмешливо оценив потуги тени выбраться из сугроба, в котором она увязла, наклонил башку, зубами подцепил девушку за шиворот и выдернул, словно морковку из грядки.
Она на мгновение застыла, опешив от подобного. Задергалась. Но дракон в несколько шагов преодолел расстояние до ступеней храма и, качнув головой, отправил ее в полет к самым дверям.
Тень в воздухе перекувыркнулась, сгруппировалась и опустилась на четыре лапы уже пушистой пятнистой рысью. Ей явно хотелось многое сказать ящеру, но… Сдержалась, только зарычала едва слышно, оскалив клыки. Секунда, и снова девушка в черных одеждах стоит у двустворчатой двери храма богини смерти.
— Если закинете так меня — рискую себе что-нибудь сломать, — произнесла я негромко, будучи уверенной, что меня расслышат оба дракона.
Да, мои слова восприняли должным образом. Ящеры обменялись взглядами и, вероятно, ментальными фразами. После чего Дарио аккуратно подхватил меня зубами за одежду. Хм, какие неприятные ощущения. Вот уж не думала, что доведется испытать подобное…
А он уже донес меня до ступеней, вытянул шею и аккуратно сгрузил рядом с Ирмой. Та стояла, уперев руки в боки, и наблюдала за нами. Как только я утвердилась на ногах, Дарио медленно втащил свою огромную тушу к нам на площадку перед дверьми и перекинулся в человека. После этого то же самое сделал лорд Калахан.
— Я так понимаю, город спит? — обретя человеческий голос, задал вопрос последний. — Я сам чуть не вырубился прямо в полете.
— Да, я спела колыбельную, — кивнула ему и повернулась к двери. — Давайте поторопимся.
Страшно. Как же мне страшно…
— Ну… Да пребудут с нами боги и сила, — тихонько пробормотала Ирма и шагнула, встав впереди, чтобы в случае чего закрыть собой.
Мы вошли. Огромный зал пустовал. Я расчехлила на поясе свет-камень, так как мои глаза не могли видеть в темноте. Стараясь не смотреть по сторонам на разрисованные жуткими фресками стены, двинулась в нужном направлении. Я помнила, где располагалась лестница, ведущая в подземелье.
Мы неслышно скользили, не останавливаясь. Хотя нет, заминка всё же произошла.
Ирма напряглась, притормозила, не пуская меня вперед, и стала вглядываться в темноту, принюхиваясь.
— Оно не живое, но… — неуверенно прошептал тень.
Я подняла свет-камень повыше и увидела… статую жрицы, замершую так, словно она куда-то спешила и прямо вот так на ходу и окаменела.
Так вот как сработали мои чары? Опять окаменение? А я ведь хотела иного.
Даже и не знаю, радоваться мне или печалиться, что волшебница из меня пока никудышная.
Ирма подкралась к изваянию, снова принюхалась и ткнула в каменную фигуру пальцем. А та вдруг с тихим шорохом осыпалась на мраморный пол. И вот, лишь кучка песка у оборотницы под ногами.
— Боги всемогущие, — ошалело выпалила она, отпрыгнув ко мне. — Это… оно… Это как?!
Я вздохнула и поторопила ее:
— Идем, Ирма, нельзя нам медлить.
— Да я не…
Знакомая лестница, пролеты, на которых нам уже доводилось сражаться. У Дарио временами лицо приобретало странное выражение. Будто он силился что-то вспомнить, чувствовал нечто странное, знакомое, но не мог осознать, что именно.
У Ирмы таких ощущений не возникало, судя по ее виду.
Несколько раз нам на лестнице встретились статуи сестер Неумолимой. Их оборотница с каким-то злорадным удовлетворением тыкала рукоятью кинжала и с непередаваемым выражением лица наблюдала за сбегающим вниз песком. Обнаружили и просто несколько песочных куч. Вероятнее всего, это тоже то, что осталось от местных жриц.
Я чувствовала себя ужасно. Какую бы великую цель ни преследовала, как бы ни оправдывала себя тем, что спасаю людей, нелюдей, да весь мир в целом, но я стала убийцей.
Да, на войне как на войне. И Дар много раз мне повторял, что или ты, или тебя. И лорд Калахан то же самое говорил. Иного выбора в этой жизни нам не дано. Но… Не знаю, как я буду жить дальше с таким грузом. Смогу ли я вообще жить или умру? Помнится, Силиария, дух города, говорила, что сидхе, которых заставляли убивать, умирали и сами.
Вероятно, и я не вынесу тяжести того, что мне пришлось сделать. У меня уже сломано все в душе и сердце. Я моральный урод, который разучился любить, доверять, надеяться.
Почему-то мысль, что, возможно, я скоро умру, принесла облегчение. Вечность с осознанием ужаса содеянного — невыносима.
Идущие впереди мужчины вдруг резко затормозили. Дарио поднял вверх руку, подавая нам знак, чтобы замерли и не шумели.
А снизу, всё ближе и ближе, доносились шаркающие шаги. Неторопливые, размеренные. Кто-то поднимался вверх, подволакивая ноги. И этот кто-то был не один.
Лорд Калахан обернулся, одними губами прошептал:
— Назад! — и жестом показал, чтобы мы с Ирмой отступили выше.
Мы послушались. Я-то примерно знала, чего можно ожидать. В прошлый раз здесь очутилось множество поднятых запретной некромантией мертвецов. Вероятно, и сейчас мы увидим нечто подобное. Ведь все живые после моей колыбельной спят.
Лязг мечей, голоса Дарио и лорда Калахана и абсолютное безмолвие со стороны их противников. Нам не было видно сражающихся мужчин, мы с оборотницей поднялись выше на пару пролетов, как и было велено.
— Что там? — напряженно прислушиваясь, спросила тень.
— Скорее всего, поднятые трупы, — устало ответила я и поковыряла пальцем каменную стену. — Сестры Неумолимой практиковали это, как оказалось.
— Хм-м… И что, ходят словно живые?
— Да. Если нападут, отрубай им сразу головы и конечности. Ранить их бесполезно, — дала я совет.
Ирма округлила глаза, помолчала, переваривая и мою рекомендацию, и то, как отрешенно я ее дала. Словно… про огурцы для салата говорила. Мол, порежь так и так, потому что это правильнее.
— А сердце, говорите, мне вырвали вот эти? Ходячие трупы?
— Нет, сердце у тебя вырвала одна из жриц.
— Это, значит, вот из тех, каменных, — покивала она. — Ну да, ну да. Когда всё закончится и мы выберемся из этой истории, расскажите мне о том, как мы жили, чем занимались. Ладно? Интересно же.
