И, не оглядываясь, он ушел.
Вторая беседа у меня была с Ирмой. Я спросила ее, как расторгнуть контракт на охрану. Нужно ли мне что-то подписывать, платить неустойку. Оборотница отмахнулась и сказала, что контракт с ней заключал лорд Калахан, а не я. Что сумма выплачена за все десять стандартных лет, и никто никому ничего не должен. А если и потребуется подписывать бумаги, то это должен будет делать дракон как наниматель, а не я.
— Не берите в голову, леди, — улыбнулась тень. — Всё в порядке.
После чего развернулась и отправилась к трактирной стойке, что-нибудь себе заказать.
С Даром я прощалась в постели.
— Я слышал ваш разговор с Калаханом, — сообщил он мне, когда мы уже отдыхали после страсти.
— Подслушивал?
— Да, — не стал он отпираться. — Знаешь, он прав. Я не желаю тебя с кем-то делить, но, признаю, он говорит верные вещи.
— Мне рано думать о детях, — поняла я его.
— Безусловно. Но, Рэми, я хочу, чтобы ты была в курсе… Я — не человек. У меня другое восприятие всего. Мне чужда людская мораль. Мы, драконы, — иные. Я не стану считать изменой, если у тебя будут временные любовники там, куда ты уйдешь. Ведь я всё равно знаю, что ты моя. И ты должна помнить, я — твой, что бы ни происходило. И я не буду возражать, если однажды ты приведешь в нашу постель человека, который сможет своим семенем дать жизнь маленькому чистокровному сидхе. Понимаешь? Этот человек проживет совсем недолго по нашим меркам, но если он даст тебе то, что ты хочешь, я буду уважать его, позволю жить рядом и видеть своего потомка. Калахан сломал жизнь себе и Альенде, не осознав этого вовремя. Я не хочу повторять его ошибки и не могу потерять тебя. Мне неважно всё вот это вот… Мы разных рас, магия крови играет против нас, не дает возможности продолжить род так, как мы бы желали. Значит, нам придется искать способы обойти это. Главное, чтобы ты была со мной и была счастлива. Не забывай это.
— Дар, я тебя не узнаю, — в полном ошеломлении выслушала я его речь. — Это… так не похоже на тебя.
Он перевернулся на живот, подмял меня под себя и принялся целовать. И уже когда мы слились, когда с трудом удавалось сдержать стоны, прошептал мне на ухо:
— Я вспомнил то, что происходило в Музыкальном доме. Не понимаю почему, но я всё помню, сокровище мое. Прости меня, я был безумен. Мне стыдно за себя того. Не могу описать, как мне неловко перед тобой… Сейчас я другой, поверь. Неизменно лишь то, что я люблю тебя. Ты для меня всё! Самое дорогое, единственно важное, бесценное счастье мое. Но я не стану больше просить тебя взять меня с собой. Я закончу все свои дела здесь. А ты учись, ищи себя, найди родственников. И приходи. Я буду ждать тебя в своем доме. Ты помнишь, где он? Я показывал тебе его сверху…
— Но как?.. — прошептала я, распахнув глаза.
— Либо боги сжалились надо мной и вернули память о том прошлом, что ты изменила. Либо же моя любовь к тебе настолько всеобъемлюща и невероятна, что и в прошлом, и в будущем я лишь твой, и память вернулась. А может, это всё магия.
Больше мы не разговаривали… Всё было сказано, все точки расставлены, непонимания не осталось. Каждый из моих спутников озвучил именно то, что хотел. Без реверансов, ложной скромности или стыдливости. Никаких игр в мораль и этикет…
Пожалуй, людское воспитание в аристократической семье уже достаточно слетело с меня, чтобы я смогла понять всё это и принять. Графини Рэмины дас Рези, милой, скромной, приличной девушки из старинного человеческого рода уже не осталось. Была молодая сидхе, которая многое пережила и видела, даже убивала, что вообще противоестественно ее природе, общалась не с людьми, а с представителями других рас. И эта сидхе мыслила совсем иначе, чем юная дочка графа дас Рези, никогда не выезжавшая из закрытого королевства.
На рассвете я выскользнула из объятий Дара. Тихо оделась в полумраке, стараясь не шуметь и не скрипеть половицами. Накинула плащ, взяла вещи. Хотела уже прокрасться к двери, но не смогла уйти вот так.
Наклонилась над спящим драконом, нежно поцеловала в губы и прошептала:
— Я тоже тебя люблю. Я вернусь за тобой.
Его ресницы дрогнули, словно он не спал, а притворялся, чтобы не смущать меня. Но глаз Дарио не открыл, лишь коротко выдохнул.
И я ушла. Тихо прошмыгнула в коридор, прикрыла за собой дверь и на цыпочках спустилась в общий зал на первом этаже. Там уже ждала сумка с припасами, еще с вечера я заплатила трактирщику, чтобы приготовил мне ее в дорогу.
Услышав мои шаги, он вынырнул из кухни. Сонно почесывая пузо, поздоровался и побрел к двери на улицу. Вероятно, я могла открыть путь и отсюда, но… Уверенности у меня не было, умения тоже, лишь теоретические знания. Ну и наконец, я просто не хотела афишировать то, что сейчас случится, если мне всё удастся.
— Прощевайте, леди, — смачно зевнув, попрощался владелец трактира. — Приходите снова на постой.
Я кивнула и сошла с крыльца. Дождалась, пока захлопнется дверь и стихнут шаги.
Так… Я всё знаю, всё умею… Ну почти умею. Это легко, главное — сосредоточиться и сделать это наконец.
После долгих размышлений, куда отправиться, я приняла решение попробовать попасть в мир, где сейчас конец лета или самое начало осени и идет набор в магические учебные заведения. Мне не хотелось терять еще полгода, искать жилье, пытаться снова привыкнуть к новой действительности. Лучше уж сразу — бац — и я уже студентка. Уверена, в разных мирах время течет по-разному. И если у нас уже зима, то это вовсе не означает, что и во всех иных то же самое время года.
Имелись, правда, мысли сначала отыскать родственников. Тех, чьи портреты я видела в родовом особняке в Силиарии и в медальоне. Я лишилась этой безделушки, когда отмотала время назад, так же как и всех прочих вещей. Но лица тех, кто смотрел на меня с миниатюры, я помнила. Навестить их, погостить, познакомиться — искушение было велико, признаю.
Но всё же я поступлю иначе.
Ведь смысл моего исхода отсюда — не только бегство от навязанной роли быть душой мира, но еще и желание в спокойствии и размеренности разобраться с тем, кто я и какая.
Откровенно говоря, меня не напрягала своими ожиданиями только Ирма. Она никогда не забывала, что является наемным работником, чутко относилась ко мне и помнила, что стоит сказать, а о чем лучше промолчать. Не пыталась мне что-либо диктовать. Лишь высказывала свое мнение, а там уж как я решу.
Все остальные, кто окружал меня, вольно или невольно, но давили своими ожиданиями или побуждениями «сделать как лучше»… И я подозревала, что взрослые, прожившие тысячелетия сидхе, являющиеся моими дедушками и бабушками, рьяно возьмутся за воспитание новообретенной юной родственницы.
Вот не надо мне этого. Пройдет время, я разберусь в себе. А там уж решу: как, кого и когда навещать и какие из советов и пожеланий учитывать.
Так что сейчас я шла в неведомое, но интересное (надеюсь) будущее, где прямо сразу смогу поступить на учебу.
